Я стал монахом на Святой Горе Афон, в Ильинском скиту. Недалеко от этого скита есть место, где живут пустынники, называется оно Капсала. Там, наверное, около сорока келий, которые располагаются в лесу, в каждой из них живет примерно по четыре-пять монахов.

Однажды я служил всенощную под праздник Воздвижения Креста Господня. Когда я вышел на каждение в храм, я увидел благообразного, очень просто, но аккуратно одетого старого монаха. Все, кто был в храме, подходили и брали у него благословение. Я подумал, что это священник. Во время канона он зашел в алтарь и попросил выслушать его исповедь. Я согласился. И когда он начал исповедоваться, выяснилось, что он епископ. Чуть позже я предложил ему послужить вместе, но он отказался и сказал, что больше не служит, так как по приезде на Святую Гору принял великую схиму и теперь он просто монах, хотя и в епископском сане.
На следующий день после Божественной литургии и трапезы он попросил разрешения остаться в монастыре на пару дней. Мы начали беседовать, и я попросил его рассказать о себе. Епископ ответил:
— У меня жизнь такая же, как у всех остальных. Я грешник, продолжаю грешить и пытаюсь остановиться.
Тогда я его спросил:
— Как получилось, что вы, епископ, оказались на Афоне?
И он рассказал следующее:
Я учился на богословском факультете в Афинах и был лучшим студентом на курсе. Во время выпускных Церемоний Александрийский патриарх, который в этот День обратился к выпускникам с приветственной речью, затем выдал дипломы об образовании, попросил греческого архиепископа:

«Я хочу, чтобы этот молодой священник преподавал в моей семинарии. Церковь Александрии погибает, нам нужны образованные люди, чтобы помочь Церкви». Они провели переговоры, и на три года я уехал в Александрию. Однако вместо трех я провел в Александрии десять лет, и меня рукоположили во епископа. Прошли годы, и однажды зимним дождливым и туманным вечером, после того, как я прочитал очередную лекцию в Университете Аристотеля, по дороге домой на своей машине я попал в аварию. «Скорая» отвезла меня в реанимацию. Когда я пришел в себя, врачи мне сказали:

«Вы были в тяжелой аварии. Мы должны проверить, не поврежден ли у вас головной мозг». Тогда я попросил позвать ко мне священника. Оказалось, что в той же больнице лечится какой-то монах-святогорец, который и пришел меня навестить. Он был низкорослый и какой-то очень грязный. Я начал исповедоваться ему, а он вдруг стал говорить, что мне надо перестать быть таким напыщенным человеком, ехать на Святую Гору и становиться настоящим монахом. Я должен был, утверждал он, перестать разъезжать по всему миру и делать вид, что я очень важная фигура. Я очень на него разозлился и выгнал вон из палаты. Но этот случай надолго врезался мне в память. С одной стороны, я разозлился настолько, что у меня даже заболело сердце. С другой стороны, я понимал, что то, о чем говорил этот монах, является правдой, которую я не хотел слышать.

Через некоторое время меня выписали, и мною уже заинтересовался Вселенский патриарх. Он пригласил меня на одно мероприятие, где я должен был обратиться к присутствующим с приветственной речью. Но как только я начал выступление, у меня случился сердечный приступ.
Я упал, перевернул стол, и меня снова увезли в реанимацию. В больнице я периодически терял сознание, и докторам пришлось основательно со мной повозиться. И, находясь между жизнью и смертью, я взмолился: «Матерь Божия, если Ты меня сейчас спасешь, я Тебе обещаю, что поеду на Святую Гору Афон и всю оставшуюся жизнь посвящу покаянию». Матерь Божия меня спасла, а я на Святую Гору не поехал. Я пришел к патриарху и сказал:

— Владыко святый, я обещал Божией Матери уехать на Святую Гору. Отпустите меня. Патриарх говорит:
— Да ты просто бредил — мало ли что в таком состоянии наобещаешь! Ты жив, так что не переживай.
Я начал умолять патриарха, но тот ответил:
— Ты должен быть послушен Церкви. Церковь тебя сделала епископом, слушайся и трудись. Каждый год я приносил патриарху свои прошения, но он меня все не отпускал. И вот однажды, когда я, видимо, уже основательно ему надоел, он сказал:
— Я даю тебе еще три года, отработай их, а потом поедешь на Святую Гору.
Через три года я поехал. О монашестве я не знал ничего. Я был толстым епископом с мягкими, нежными руками. Я носил красивые итальянские ботинки на тонкой подошве и шелковую рясу. И в таком виде в один прекрасный день я ступил на землю Афона. В Дафни меня встретили монахи и спросили:
— Владыка, к кому вы приехали?
Я им ответил:
— Я ищу одного монаха, — и я описал им того маленького, грязного чернеца, который посетил меня когда-то в больнице.
Монахи стали расспрашивать меня:
— Как его зовут? Где он живет?
Но я ничего о нем не знал и только снова описал им, как он выглядит. А мне говорят:
— Все так выглядят на Святой Горе.
Я расстроился, мне нужно было найти монаха, который меня сюда направил.
Тогда один из братии мне сказал:
— Если такой старец существует, то он, наверное, живет в самом дальнем углу Святой Горы, в Карулии. Поднимись на гору, возможно, что там ты найдешь своего старца.

Я пошел. Пока я взбирался на гору, я весь вспотел, камни прокалывали мои итальянские ботинки, и я так устал, что думал, что умру по дороге.
Однако монахи мне все говорили:
— Иди дальше, старец, там, иди дальше. И вот, наконец, кто-то мне сказал, что я почти дошел. Передо мной стояла маленькая келья с одним, закрытым ставнями, окном. Ее окружала каменная стена, а вид, открывавшийся с горы, был такой, что хотелось уметь летать.

У кельи стояла очередь из нескольких монахов. Я хотел было пробраться вперед, но меня одернули и заставили стать позади всех.
А я был епископом и в очереди ждать не привык. Я разозлился, но решил стоять и ждать. И вот выходит келейник старца и говорит мне:
— А вам-то что нужно?
— Я старца пришел увидеть.
— Старец устал, он сегодня весь день принимал братию, а сейчас пошел спать. Сегодня он с тобой встретиться не может.
— Но я проделал такой длинный путь, я на гору взобрался! Что же мне делать?
— Завтра приходи.
— У меня нет места, куда идти.
— Все на земле спят, и ты ложись и спи.
В эту ночь я ночевал на улице. Я не спал всю ночь. Приходит утро, выходит монах и объявляет:
— Старец сегодня никого не принимает, он будет молиться.
Я не мог поверить тому, что слышал. Еще один день пропал впустую. Я так долго добирался, идти мне было некуда, и я решил ждать. Этот день я провел под деревом, пытался помолиться, но все, о чем я мог думать, — это то, как я был обозлен на старца.
На следующее утро монах подходит ко мне и говорит:
— Ты все еще здесь? Ладно, ты терпеливо ждал, заходи, старец с тобой поговорит.
Я зашел. Старец меня встретил и спрашивает:
— Что тебе надо?
— Я хочу быть монахом, — отвечаю я.
— А почему ты сюда пришел, если хочешь быть монахом?
Я ему рассказал свою историю, как в больницу ко мне приходил один святогорец. Старец спросил:
— Как давно это было?
— Тридцать два года назад.
— Ты в своем уме? Он давно уже умер! Ты же сам сказал — маленький, старенький, да и тридцать два года уже прошло! Да и ты здесь не выживешь.
Я спрашиваю:
— Почему?
— Потому что ты никогда не сможешь выполнять то, что я тебе буду говорить. Чем ты занимался до того, как сюда пришел? — спросил меня старец.
— Я епископ.
Старец схватился за голову:
— Боже мой! В жизни только от женщин бывает больше искушений! Уходи отсюда.
Я взмолился:
— Я тебя прошу, помоги мне стать монахом.
Он мне говорит:
— Я тебе разрешу остаться в келье, но только с одним условием.
— Я попытаюсь.
— Нет. Ты должен сказать: «Я это сделаю, старец», потому что если ты говоришь «я попытаюсь», ты уже сдался.
— Я это сделаю, старец.
— Хорошо. Тогда вот что. Я тебе не разрешаю разговаривать ни с кем, ни со мной, ни с теми, кто ко мне приходит. Ни с кем! Только тогда, когда я тебя попрошу что-нибудь сказать, тогда ты можешь говорить.
И он дал мне послушание заниматься всеми домашними делами.

К старцу всегда приходили гости. Я готовил чай, мыл посуду и слушал. И всегда мне хотелось что-нибудь сказать, когда старец разговаривал с гостями. Какой-то монах приходил, рассказывал о чем-то: «Вот Григорий Палама сказал…» — но я-то точно знал, что это вовсе не Палама сказал! Я ему хотел сказать: «Идиот! Это не Палама сказал, это сказал другой святой». Внутри меня все кипело, и это продолжалось годами. Через какое-то время я успокоился, уже ничего не слышал, просто мыл посуду, творил свою молитву, подавал чай. Как-то утром я пришел к старцу начать свой обычный день, свое послушание, а старец мне говорит:

— А вот теперь можешь говорить. Я подумал и ответил:
— Мне нечего сказать. Старец мне говорит:
— Родной мой, когда ты сюда пришел, тебе уже тогда нечего было сказать, но ты этого не знал. Когда ты покидал мир, ты думал, что весь мир в тебе нуждался. А сейчас посмотри, нуждается он в тебе по-прежнему? Да и раньше-то он в тебе не нуждался.
Единственное, что нам нужно в жизни — это Бог.

Молодежь живет отдельно, у нее есть свои сообщества, организации, происходит отрыв людей друг от друга, кластеризация, атомизация общества, если хотите. Складывается такое ощущение что одни люди всегда молоды, другие — всегда в возрасте, но это ведь не так, все мы — одно общество, одна общность людей, связанная общими нитями. Каждый был молодым, неправда ли?

Судьба человека — неведомое явление, никто не может избежать молодости, к сожалению, можно избежать старости, но это уже будет трагедия. Когда ты молод, у тебя все шевелится: и мысли в голове и мышцы не болят, хочется меньше спать, больше бегать и прыгать, это замечательное время, только в молодости в это не веришь, кажется что это вечно, навсегда, смотришь снисходительно на стариков: “что они там сюсюкают? Жизнь прекрасна!”. Наверное, так и должно быть, молодость эгоистична, хороша тем, что склонна к самолюбованию и самое главное: в молодости есть ощущение бесконечности горизонтов, все кажется осуществимым. Можно посвятить свою жизнь даже не с молодости, а с детства, какой-то одной идее, выбрать свою мечту, точку до которой хочется добраться и вся жизнь — это путь в своем направлении. Можно конечно “катиться под горку”, но это плохо кончится, в таком пути не нужны ни воля, ни цели, ни мечты, ни удовольствия.

Молодость прекрасна тем, что она мечтает и не боится очень многих вещей, которые позже уже пугают: это и шишки и приближающийся конец. Молодость бесшабашна, молодость и воюет отчаянно, рискует отчаянно, старики в этом плане немножко другие. У меня действительно прозрачная жизнь, я объехал почти весь мир за исключением Австралии, плохо знаю Африку и Южную Америку, но в тоже самое время моя жизнь проста и вся посвящена моему родному городу — Санкт-Петербургу, тогда — Ленинграду. Я очень рано прилип к одной мечте, затее, она называлась Театр и большую часть своей жизни я посвятил именно этому занятию: успешному или не успешному — это уж не мне судить, но кое-что удалось сделать и в театре, чуть-чуть в кино, много на радио, много за кадром, много сыгранных концертов, зарубежных гастролей, были замечательные люди вокруг, было много любви в моей театральной части жизни, было много неприятностей, которые уже забылись. Я оглядываюсь назад и вижу что-то радостное, новое, жадное до открытий, но очень быстро пробежавшее. Чего еще не может понять молодость — это понятие того что с каждым витком, годом, жизнь все быстрее разгоняется. При кажущейся медлительности старости она летит очень быстро, я сегодня успеваю открыть глаза, а к полуночи их уже закрывать бы надо, но день пролетел и столько не успел, а с каждым годом эта гонка все только быстрее. В молодости несвойственно стремление к тайм-менеджменту, а оно должно быть. Самое смешное, какие бы мудрые советы не давали старшие младшим, они никогда не поверят, никогда не исчезнет внутренний конфликт, разлад отцов и детей, всегда это будет.

Что такое жизнь? Жизнь — это семья, это школьный период, институтский и профессиональный. Вспоминая школьный период я вспоминаю своих одноклассников, мы выбрали разные пути, в классе было много технарей, было немного гуманитариев и творческих ребят, настоящий советский класс, мы были октябрятами, пионерами, без лишнего энтузиазма, но были вместе. Прошло 45 лет, а мы все равно собираемся иногда вместе, начали собираться на первых похоронах, но раз в год стараемся встретиться, собирается большая часть класса, не все конечно. Мы все разные: у нас разные степени успешности, доходы, но наше общее — это детство, школа. На примере класса своего сына мне кажется скрепляющий раствор ослабевает. Что касается института и там все по разному, но у нас было какое-то скрепление. Все равно мне кажется связи становятся слабее, стало больше не эгоизма, это было всегда, а скорее центробежной силы, с чем это связано — я не знаю. Иногда кто-то воздыхает “я скучаю по пионерской организации”, а я не скучаю, я скучаю по чему-то другом, по тому что нас связывало. Возможно ли сейчас что-то подобное? Не знаю, но вижу попытки вернуть скаутские движения, ведь когда-то пионерство выросло из скаутства, но у скаутов были немного другие задачи и цели: природа, взаимовыручка — это замечательно и возможно это объединило бы людей, в нашей стране это особенно важно, если мы говорим о России, о русской России, то эта часть нашей страны всегда опиралась на очень серьезные, глубинно-общинные связи и способы поведения, способы пережить лихолетье, отпраздновать победы, объединение нам близко. Если же мы говорим о молодежи, то тут гораздо серьезнее стоит вопрос о некоторых объединениях, которые могли бы сплотить молодежь не перед лицом старших, нас бояться не надо.

На базе чего молодежь может объединиться?

Думаю, на базе общих интересов, во-первых у молодежи реже встречаются зацикленные интересы, ей хочется попробовать все: спорт, творчество, досуг, общественную жизнь. Я, например, с большим энтузиазмом воспринимаю рождение в нашем городе Молодежной Коллегии, мне нравится что это было поддержано властью и общественностью. Сейчас звучат предложения о молодежных объединениях ближе к земле: районы, местные объединения. Лишь бы не получились политические трупы.

Если касаться личности: кто такой Человек с большой буквы?

Было бы странно подойти к пятилетнему малышу и сказать: “какой же ты великий человечище!”. Так можно сказать только если он не поместил все свое в один горшок. Чтобы стать человеком с большой буквы, для начала нужно что-то сделать, я иногда смотрю на фигуристок, на гимнасток, на наше младшее поколение, вундеркинды в музыке, например, совсем еще крохотные человечки, а уже жертвуют и не только своим временем, но уже подчиняют свои желания великой цели, это и есть люди с большой буквы и здесь нет какой-то возрастной планки. А бывают люди, которые блестяще доживают и до девяноста и до ста лет, но на этих людей смотришь, смотришь на их путь и не можешь сказать: были они или не были, окружающим разницы никакой, для них все-таки человек с большой буквы — это тот кто сделал что-то большое не только для себя и своей семьи, но и для страны, человечества, цивилизации в целом: что-то преодолел, покорил. Но в каждом таком движении есть изначальная жертвенность ради Мечты великой, Цели. Но это должны быть действительно достижения, а не глупость, возведенная в ранг подвига: ну не может быть великим человек, съедающий за минуту сто гамбургеров, а где-то это видишь ли подвиг, но человек, который в семь лет может взять скрипку в руки и удивить — это другое: человек от рождения уже что-то получил, потратил на это свое время, пожертвовал своими желаниями. Может быть, эти юные создания с удовольствием погоняли бы мяч, но они занимаются тем, чем занимаются. Я слышал о совсем детях, совершающих именно подвиги, на которые взрослые может и не решатся, остановятся, побоятся за собственную задницу, когда я читаю как восьмилетний мальчишка вытащил двух крохотных детей — это вызывает глубочайшее уважение, хотя бы потому что мне не доводилось делать такого. Когда крохотный мальчишка спасает кого-то, вытаскивает из воды, а сам теряет жизнь — это конечно трагедия, но это подвиг! Лучше конечно растянуть свой потенциал героя растянуть на месяцы, годы, на жизнь. Когда пионеры переводили через дорогу старушек, помогали колоть дрова, искать козу — это были конечно не подвиги, но они смотрели неравнодушно вокруг себя. У нас слишком много равнодушия, эгоизма, самолюбования, как этого избежать? Я не знаю, когда ты занят делом у тебя просто нет времени на это. Определенный эгоизм свойственен и старикам, я говорю это слово без пренебрежения, я сам старик, но во мне сидит это чувство: надо вовремя уступить место, но преемника надо подготовить и по-человечески и профессионально, тогда молодежь нас будет больше уважать.

Качества и навыки, которые могут облегчить жизнь и на которые стоит обратить внимание в молодости?

Чем человек в молодости любопытней, а любопытством я называю не подглядывание в замочную скважину и разнесение слухов, а любознательность и стремление человека как можно больше знать и понимать “как” и как можно больше уметь, то его жизнь всегда будет наполнена. Это касается и каких-то бытовых навыков и знания устройства мира, мне очень нравилось, когда я мог помочь, например, своему школьному учителю физкультуры подключить люстру на три розетки, я был счастлив своему старшему товарищу в театре помочь подключить антенну, сейчас это во многих случаях просто не надо, но я знаю что сделать с краном дома, я не буду проклинать правительство, мэрию и ЖЭКи из-за крана, я знаю что с ним сделать. Надо бы знать и уметь по простоте все, а по большому счету в своей профессии нужно уметь на уровне профессионала, не дилетанта, к сожалению у нас много дилетантизма, слово самодеятельность носит не творческий характер, а какой-то отвратительный.

Что может объединить людей в дружбе? Любви?

Про любовь никогда ничего не расскажу по одной простой причине: любовь — это настолько индивидуально, что здесь не может быть советов, ничего, иногда прагматизм может убить это очень робкое, очень нежное чувство, поэтому я в это бы не совался. Что касается дружбы, у меня может нетипично складывалась жизнь, но я любил дружить как с ровесниками, так и со старшими. Это не значило что все они мне были друзьями, но были те люди, что действительно определили меня, ведь не только родители определяют человека, не только школа или ВУЗ, человек определяется во многом и теми кто вокруг. И если он исключен из круга общения, то он очень много не приобретет по просту.

Чего не хватает в молодости?

В молодости всегда не хватает денег и, если не умеешь планировать — времени. Нехватака денег — это нестрашно, важно не зациклиться на этом и не посвятить всю оставшуюся жизнь заколачиванию денег. Очень жалко, если в молодости уже не хватает здоровья, нужно остеречься вредных привычек и управлять здоровьем посредством физкультуры. Повторю, то что нет денег в молодости — нестрашно, потом будут.

Как найти себя?

Если найти равновесие между трезвым ощущением себя, оценить свои возможности, и интересом, где бы хотелось достичь поставленных целей, без целей жить невозможно: ближние, дальние, тактика и стратегия своей жизни — великие понятия, к которым надо стремиться и если есть твердое понимание “лево” и “право” — можно пойти даже по лезвию ножа. Нужно трезво оценить свои способности и желания, выбрать желаемое и выбрать путь к поставленной цели.

Насколько важна цель, мечта? Насколько она важна?

Я без мечты никогда не смог бы жить, потому что надо мечтать всегда. Мечтать можно и по-дурацки, но мечта должна быть и деловой, без мечты жить невозможно, но нельзя жить только мечтами, потому что мечта — это поставленная цель, а вот дальше — работа по ее достижению.

Чего стоит остерегаться в молодости?

Опасности попасть в оборот нехороших друзей, знакомцев. Окружение все-таки играет основную роль. Человек в определенный период жизни начинает конфликтовать с домом, семьей — это закон, в этот период становления на крыло, главное не упасть, важно держаться доброго намерения, высоких целей. Это возможно, для всех, даже для ребят из трудных семей — это возможно, даже для ребят что мучаются абсолютным, постыдным безденежьем, в этом нет их вины и родителей в этом не надо винить, часто и родители не смогли справиться. Жизнь тяжела. Надо меньше винить кого-то вокруг, надо пытаться сделать многое самому, тогда все сложится.

Как не растратить возможности?

Есть режим экономии, он должен существовать, надо экономить силы, надо экономить чувства. Чувствами раскидаться очень просто, но это быстро приводит к девальвации личности. Можно поставить себе задачу: вот, я должен овладеть сотней девушек, в итоге человек становится пустым, самому себе неинтересным. Есть понятия и законы церкви, общества, государства, да какие только не встречаются, вот все их смешав и сделав собственный микс, человек сможет не потеряться.

Что бы вы пожелали молодому человеку?

Если говорить о петербуржце, то я желаю ему счастья в этом городе, оно возможно только при любви, я искренне желаю всем быть здоровыми, потому что люди моего возраста первое пожелание произносят “дай Бог здоровья”, а я желаю это искренне всем. Искренне желаю сегодняшним молодым без разочарования войти в средний возраст и без страха в возраст другой крайности, желаю всем дожить до старости и искать свои новые интересы и удовольствия, только не надо лишнего пролежать на диване. А всем нам желаю всех страшных понятий, войны, например, избежать, а все доброе получить к удовольствию и с удовольствием. Нельзя себе отказывать в некоторых удовольствиях, если они не в ущерб остальным, если они не притаились как зло, такого тоже хватает. Желаю найти равновесие в этой жизни и идти по ней без страха, без страха можно идти когда тебя не мучают гири сомнений, раздумий и грехов что называется, все равно они будут, у кого маленькие, у кого больше, но надо стремиться меньше грешить и больше делать добра. Добро, сделанное кому-то, обязательно становится добром для себя. Это даже экономически обоснованно. И конечно же, беречь время, дороже времени нет ничего, все остальное практически безгранично, а время ограничено четкими понятиями начала и конца и важно из пункта А в пункт Б прийти не раньше срока, прийти своими ногами и дойдя до пункта Б все-таки улыбаться, а не гримасничать от ужаса.

Беседовал Д. Герасимов (mkollegia.ru )