Данный вопрос можно услышать не только из уст людей, которые, пусть и допускают бытие Божие, но отвергают идею Церкви. Также что-то подобное звучит, когда говорят: «Зачем мне нужна Церковь, если Бог у меня в душе?» Однако, вопрос о роли священников вполне логичен, когда мы вообще пытаемся понять – что такое Христианство. Православная вера должна быть осознанной, иначе она может быстро и незаметно превратиться в фанатизм и идолопоклонство. Теме «священство» посвятили свои исследования многие христианские богословы. Мы предложили слушателям Епархиальных курсов – будущим катехизаторам ответить на этот вопрос. Мы же попробуем разобраться – каким образом сочетается таинство священства в Православной Церкви и возможность непосредственного общения человека с Богом? Тем более что катехизаторам предстоит не раз отвечать на подобные и многие другие непростые вопросы.

Но сначала выделим одну проблему, которая нередко возникает в сознании человека, стремящегося вникнуть в богословские тайны. На этом пути может возникнуть соблазн подгонки христианского богословия под уже сформировавшееся собственное мировоззрение. Это, разумеется, гораздо проще, чем изменять себя, свои привычки, в том числе на умственном и, особенно на духовном уровне. Не следует упрощать Христианство, пытаясь найти некую формулу, в которую его можно заключить. Христианство настолько глубоко, таинственно и запредельно, что никаким гностикам не удастся найти универсальный ключ к открытию всех его тайн. Тем не менее, Христианство очень близко к нам. И единственный способ хотя бы приблизиться к осознанию этого явления – войти вовнутрь его, впитывать в себя всё то, что Церковь Христова рада подарить ищущим Христа. Именно тогда и начинают открываться все тайны Христианства. Будем же на этом пути исповедовать, в первую очередь, сократовский принцип «Я знаю лишь то, что ничего не знаю» и Заповеди блаженств: «Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное», «Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся»[1].

Итак, зачем мне нужен посредник-священник, если я могу говорить с Богом напрямую? Начнем с самых простых логических умопостроений. Да, действительно –  зачем? Как бы было всё просто и ясно – захотел пообщаться с Богом – помолился. Захотел снова пообщаться – снова помолился. И больше ничего. Хорошо, если молитва будет представлять собой действительно общение, а не просто список прошений или некое магическое заклинание, как это, увы, не так уж и редко бывает. Но и общение в нашем понимании тоже может быть разным. Одно дело, когда общение с моей стороны выглядит, как сплошной монолог без попытки услышать ответ. Тогда это – скорее психологический акт, когда мне становится легко от того, что я вывалил на собеседника ворох своих эмоций, «поговорил» с Богом. Либо это – тот же магизм, когда я уговариваю Бога сделать то, что мне нужно. Другое дело, если общение всё же подразумевает какой-то ответ. В данном случае – ответ не просто собеседника, но Самого Бога! Бог, отвечая человеку на самый            важный вопрос: «Где Ты? Как Тебя найти?», устроил Свою Церковь. И устроил ее чудным образом, давая возможность не только общаться с Собой напрямую, но и совершать множество других действий, которые также необходимы человеку, стремящемуся к Богу. Иными словами, общение с Богом – не только молитва, но скорее вся жизнь в Церкви во всей своей полноте, где священники играют важнейшую роль. Даже в обычной жизни наше общение друг с другом носит не только вербальный, непосредственный характер. Мы можем молча смотреть на любимого человека, восхищаясь им. Мы заботимся друг о друге. Мы, наконец, живем друг для друга. И это есть жизнь во всей ее многогранности, где каждое явление занимает свое место. Если мы попробуем оставить в ней только общение, пусть даже очень близкое и доверительное, а после такого общения мы даже не будем замечать того, с кем мы общались, картина будет весьма безрадостной.  Так что даже обычная логика приводит нас к выводу: если вопрос «Зачем мне нужен посредник-священник, если я могу говорить с Богом напрямую?» человек превратил в жизненный принцип, то либо он не хочет реально, по-настоящему общаться с Богом, либо не хочет слышать и видеть ответ Бога. Что, в общем-то, – одно и то же.

Человек не только может, но и должен сам общаться с Богом, никакие посредники и переводчики ему здесь не нужны. Такова воля нашего Божественного Отца о каждом из нас — достичь совершенного духовного возраста, самостоятельности и ответственности в духовной жизни. В конечном счете, именно для этого нам и дана земная жизнь — пройти путь самосовершенствования и подготовиться к вечному общению с Абсолютным Благом. Бог хочет видеть в нас интересных собеседников, духовно взрослых и самостоятельных, глубиной и широтой своего внутреннего мира являющих образ и подобие Самого Творца. Но чтобы стать таковыми, нужно пройти определенный путь. И как некоторый маяк на этом нелегком пути, всегда показывающий правильный ориентир, Бог Сам благословил нашему земному миру иметь священство.

Но такова уж отличительная особенность нашего века, что мы все спешим упростить, свести к элементарному, совершить профанацию священного, поскольку для действительно глубоких и серьезных вещей у нас уже не осталось ни сил, ни времени, ни способностей души. Потому и раздаются ныне возгласы, что для общения с Богом священники не нужны, что для духовной жизни не нужно посещать церкви и так далее. Подобные люди мне представляются столь же наивными, как и те, кто покупают учебник «Английский за две недели» или «Немецкий для домохозяек», полагая, что через месяц уже начнут читать Шекспира и Гете в оригинале[2].

Вот, что пишет на эту тему слушатель Епархиальных курсов Андрей Николаевич Удалов. В среде наших несведущих современников бытует мнение, что присутствие священнослужителей в религиозной жизни верующих лишено всякой целесообразности. Мол, человек сам способен молиться Богу без участия какого-либо «посредника», роль которого «берет на себя» священник. «Это моя жизнь и мои взаимоотношения с Богом, – говорит такой человек. — Зачем мне посредник?» Это суждение достаточно поверхностно.

Попробуем разобраться в этом вопросе. Для начала, давайте, рассмотрим несколько жизненных ситуаций, которые возникали практически у любого современного человека, независимо от того, живет ли он в большом мегаполисе или в небольшом населённом пункте. К примеру, мы собираемся куда-либо съездить, пункт назначения нам известен, там мы ни разу еще не были, но многое слышали об этом месте и читали, и вот возникло желание туда съездить. Сразу возникает вопрос: по какой дороге нам туда проехать? Мы пытаемся посмотреть дорогу в интернете по картам, набираем пункт назначения в навигаторе, но это все какая-то суховатая информация, неполная. И тут мы находим человека, который имеет опыт путешествия туда, куда мы хотим проехать, и не просто опыт, а он практически профи в этом вопросе. И он во всех подробностях нам рассказывает о пути, где какие опасности, куда лучше не заезжать, где лучше остановиться, где объехать ямы и т. д. Другой вариант. Мы решили научиться играть, к примеру, на гитаре. Есть множество самоучителей, однако мы для более качественного решения этой проблемы опять ищем специалиста в этой области. Так и в других жизненных ситуациях мы ищем опытного врача, учителя, сантехника, строителя и так далее. То есть, когда мы хотим получить качественный результат решения той или иной проблемы, мы стараемся найти специалиста в той или иной области, да еще проверить его или собрать отзывы о нем. Но почему-то думаем, что путь к Богу мы сможем пройти без посредников и на этом пути мы не уйдём куда-либо в сторону и не попадём в болото. Даже просто для прогулки по лесу  мы стараемся взять опытного проводника, чтобы не погрязнуть в трясине или не заблудиться…

Теперь постараемся дать развернутый анализ нашей темы. В первую очередь нужно отметить, что в определенном смысле каждый человек призван быть священником. В раю человек был священником в самом полном смысле слова. Человек, созданный по образу и подобию Божию, призван освятить весь окружающий мир. И только через человека может происходить это освящение. «Христос <…> являет то, чего Бог ждет от творения – полноту человечности, «человека максимального», по выражению Николая Кузанского. Он исполняет то призвание человека, которому изменил Адам: жить только Богом и Богом питать вселенную»[3]. С первых мгновений своего существования тварный мир нуждался в человеке: «Вот происхождение неба и земли, при сотворении их, в то время, когда Господь Бог создал землю и небо, и всякий полевой кустарник, которого еще не было на земле, и всякую полевую траву, которая еще не росла, ибо Господь Бог не посылал дождя на землю, и не было человека для возделывания земли»[4]. И, образно говоря, даже Сам Святой Дух только касался первозданной материи, но никак не пронизывал ее насквозь: «В начале сотворил Бог небо и землю. Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою»[5]. Здесь вместо глагола «носился» в оригинальном еврейском тексте стоит редко употребляемый глагол «эфод», означающий полет птицы над гнездом, где сидят только что вылупившиеся ее птенцы – новая жизнь. Только человек, которому Бог вручил этот мир с благословением привести его к состоянию совершенства, может и должен освятить его, освящая каждое мгновение своей жизни. Причем, это относится не только к мужчине, но и к женщине. Удивительное свойство андрогинности подчеркивает не столько наличие в каждом человеке как мужского, так и женского начала, сколько целостность, полноту бытия. (Из данного утверждения, однако, автоматически не следует, что женщина может стать священником в сакраментальном смысле, то есть быть причастником церковного таинства священства. Однако, это – совершенно другая тема, которой мы здесь не будем касаться). Но после грехопадения человек перестал быть священником в широком смысле. И, тем не менее, Церковь не только ведет человека в Царствие Небесное, но и максимально приближает его к состоянию первозданного бытия, в котором каждый христианин по-своему освящает собой окружающий мир: «…вы – род избранный, царственное священство, народ святой, люди, взятые в удел, дабы возвещать совершенства Призвавшего вас из тьмы в чудный Свой свет»[6]. Интересно, что еще за 13 веков до прихода на землю Спасителя, нечто подобное было сказано Богом народу израильскому через пророка Моисея: «В третий месяц по исходе сынов Израиля из земли Египетской, в самый день новолуния, пришли они в пустыню Синайскую. И двинулись они из Рефидима, и пришли в пустыню Синайскую, и расположились там станом в пустыне; и расположился там Израиль станом против горы. Моисей взошел к Богу [на гору], и воззвал к нему Господь с горы, говоря: так скажи дому Иаковлеву и возвести сынам Израилевым: вы видели, что Я сделал Египтянам, и как Я носил вас [как бы] на орлиных крыльях, и принес вас к Себе; итак, если вы будете слушаться гласа Моего и соблюдать завет Мой, то будете Моим уделом из всех народов, ибо Моя вся земля, а вы будете у Меня царством священников и народом святым; вот слова, которые ты скажешь сынам Израилевым»[7].

Теперь попробуем ответить на вопрос – кто же такой священник в более привычном для нас понимании, то есть человек, занимающий особое место в церковной иерархии и в жизни всех православных христиан? Первое упоминание в Библии о священнике мы видим в книге Бытие (здесь он уже выступает в явном, а не в сокровенном виде, как во время пребывания человека в раю): «Мелхиседек, царь Салимский, вынес хлеб и вино, — он был священник Бога Всевышнего, – и благословил его, и сказал: благословен Аврам от Бога Всевышнего, Владыки неба и земли; и благословен Бог Всевышний, Который предал врагов твоих в руки твои. [Аврам] дал ему десятую часть из всего»[8].

Хлеб и вино, которые вынес Мелхиседек, были прообразом Крови и Тела Христа на Тайной вечери: «И когда они ели, Иисус взял хлеб и, благословив, преломил и, раздавая ученикам, сказал: приимите, ядите: сие есть Тело Мое. И, взяв чашу и благодарив, подал им и сказал: пейте из нее все, ибо сие есть Кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая во оставление грехов»[9]. Поэтому и написано: «Так и Христос не Сам Себе присвоил славу быть первосвященником, но Тот, Кто сказал Ему: Ты Сын Мой, Я ныне родил Тебя; как и в другом [месте] говорит: Ты священник вовек по чину Мелхиседека»[10], «и, совершившись, сделался для всех послушных Ему виновником спасения вечного, быв наречен от Бога Первосвященником по чину Мелхиседека»[11].  Имя Мелхиседек означает: «малк» – «мой царь» и «цедек» – «справедливость», т.е. Мелхиседек был священником Бога – Того, Кто, являясь Царем мира, управляет всем и всеми, и Его принцип правления – высшая справедливость. И уже Мелхиседек, загадочный библейский персонаж, являет необходимые качества священника, для которого бытовые признаки жизни отходят на второй план: «Мелхиседек, царь Салима, священник Бога Всевышнего, тот, который встретил Авраама и благословил его, возвращающегося после поражения царей, которому и десятину отделил Авраам от всего, – во-первых, по знаменованию [имени] царь правды, а потом и царь Салима, то есть царь мира, без отца, без матери, без родословия, не имеющий ни начала дней, ни конца жизни, уподобляясь Сыну Божию, пребывает священником навсегда»[12].

До Мелхиседека некоторые священнические функции выполняет уже Ной: «И устроил Ной жертвенник Господу; и взял из всякого скота чистого и из всех птиц чистых и принес во всесожжение на жертвеннике. И обонял Господь приятное благоухание, и сказал Господь в сердце Своем: не буду больше проклинать землю за человека, потому что помышление сердца человеческого – зло от юности его»[13].  Бог не просто возложил на Ноя священническое служение, Ной снискал к себе такое особое отношение Бога чистотой своей жизни: «Ной же обрел благодать пред очами Господа. Вот житие Ноя: Ной был человек праведный и непорочный в роде своем; Ной ходил пред Богом»[14]. И еще один интересный момент. В Ное мы видим не только человека, приносящего жертвы Богу, но по воле Бога спасающего всё человечество (через спасение своих близких), в чём явно просматривается вневременное значение священства. Может возникнуть вопрос – почему же тогда Ной спас от потопа не всех? Ответ очевиден – не потому, что Бог велел только родственникам Ноя зайти в ковчег, но потому что практически никто не поверил Ною, не захотел спасаться: «Но как было во дни Ноя, так будет и в пришествие Сына Человеческого: ибо, как во дни перед потопом ели, пили, женились и выходили замуж до того дня, как вошел Ной в ковчег, и не думали, пока не пришел потоп и не истребил всех, — так будет и в пришествие Сына Человеческого»[15].  Не напоминает ли эта картина сегодняшний день, наше небрежное отношение к священникам и их делу?

Начиная с эпохи Моисея, священство стало наследственным. Во главе всех священнослужителей стоял первосвященник. Он должен был происходить из рода Ааронова по прямой линии. И носил свое звание пожизненно. Обычные священники должны были быть тоже из рода Аарона, но необязательно по прямой линии. И если от Аарона происходит кровная родословная ветхозаветного священства, то в Православной Церкви существует так называемая духовная родословная – от Самого Иисуса Христа, Его первых апостолов, на которых сошел Святой Дух в Сионской горнице, и далее – через рукоположение до сегодняшнего дня.

Связь между ветхозаветным священством и новозаветным прослеживает слушательница Епархиальных курсов инокиня Ангелина (Татьяна Всеволодовна Панирева), работа которой явилась результатом удачно подобранных цитат из богословской литературы: «В апостольских посланиях дар Святого Духа, которым обладают все христиане, иногда называется “помазанием”»[16].

В Ветхом Завете через помазание совершалось поставление человека на царство: «И взял Самуил сосуд с елеем и вылил на голову его, и поцеловал его и сказал: вот, Господь помазывает тебя в правителя наследия Своего»[17]. Поставление на священническое служение совершалось тоже через миропомазание: «…возьми себе самых лучших благовонных веществ: смирны самоточной пятьсот [сиклей], корицы благовонной половину против того, двести пятьдесят, тростника благовонного двести пятьдесят, касии пятьсот [сиклей], по сиклю священному, и масла оливкового гин; и сделай из сего миро для священного помазания, масть составную, искусством составляющего масти: это будет миро для священного помазания; и помажь им скинию собрания и ковчег откровения <…> ; помажь и Аарона и сынов его и посвяти их, чтобы они были священниками Мне. <…> тела прочих людей не должно помазывать им, и по составу его не делайте подобного ему; оно — святыня: святынею должно быть для вас»[18].

В Новом же Завете нет деления на «посвященных» и «прочих». В Царстве Христа все являются «царями и священниками» (Апок. 1:6), «родом избранным», «людьми, взятыми в удел» (1 Петр. 2:9), а потому помазание совершается над каждым христианином»[19].

Продолжая рассмотрение явления священства в его современном виде, отметим, что начало ему было положено Самим Спасителем: Иисус – Священник Святой, Единый.[20] Его смерть кладет конец ветхозаветному священству. Он является Посредником в абсолютном смысле: Он подлинный Человек, разделяющий нашу немощь вплоть до искушения[21] и одновременно подлинный Сын Божий, превосходящий ангелов[22]. Он – священник – единый и вечный. Он совершил Свою жертву однажды на все времена[23]. Он отныне Ходатай навеки[24], посредник Нового Завета[25].

Здесь начало и обоснование новозаветного священства, которое аллегорически называют то скелетом в теле церковном, то плодоносным деревом: «Этого великого Архиерея, — пишет профессор Киевской Духовной Академии В. Певницкий  — как корня, держится древо всего последующего и нынешнего священства в Церкви Христовой. Его волей и силой совершает оно свое служение,…а не волей народа, избирающего себе пастырей. Устраивая Царство Божие на земле, Господь избрал людей, которым вверил служение, подобное Его служению, и которых снабдил для совершения этого служения особенными полномочиями и особенной силой[26] …В Своей первосвященнической молитве Он исповедует перед Отцом об их божественном посланничестве, которое является непосредственным продолжением Его посланничества. (Ин. 17, 18; 9 – 19; 13, 20; Мф. 10, 40; Лк. 10, 16)[27].

Далее Господь избирает Себе учеников: Господь, в самом начале Своего общественного служения, призвал и приблизил к Себе двенадцать учеников, — призвал, кого Сам захотел[28] и дал им власть вязать и решить[29], а встретив Своих учеников после воскресения сказал Им: «Дана Мне всякая власть на небе и на земле. Итак, идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа, уча их соблюдать все, что Я повелел вам; и вот, Я с вами до скончания века[30].

В этих словах из уст Господа слышится повеление апостолам совершать то, что после них совершают священники – служители Церкви. Но думал Он не об одних только апостолах, а обо всех их преемниках, которые будут после них служить Церкви Божией, которой не одолеют врата адовы[31].

Однако, священство – не только сакраментальная часть жизни Церкви. Это еще и ее иерархическая составляющая. Ведь даже Святая Троица имеет в Себе некую иерархичность: Бог Отец – податель природы Богу Сыну и Богу Духу Святому. Одновременно каждое Лицо Святой Троицы единосущно другому Лицу Святой Троицы. Конечно, данную антиномию наш ум не в состоянии разрешить. Но, тем не менее, непостижимая внутритроичная иерархичность проецируется и на Церковь, сохраняя самое главное свое свойство – любовь.

Снова приведем подобранные цитаты из работы слушательницы курсов инокини Ангелины (Татьяны Всеволодовны Пагиревой): «Учение о царственном священстве всех христиан выражено в Новом Завете с достаточной ясностью. И вместе с тем уже в апостольские времена в Церкви существовало иерархическое священство, то есть особые люди, избранные для служения Евхаристии и предстоятельства над народом. Иерархическое священство существует в Церкви именно благодаря всеобщему царственному священству всех христиан. Священник, имеющий рукоположение, по каким-либо причинам отделившийся или отделенный от Церкви, оказавшийся вне ее организма, выпавший из царственного священства народа Божьего, теряет свои священнические права. Внутри Церкви иерархическое священство неразрывно связано с народом Божиим – и одно не может существовать без другого: как община не может быть Церковью без священника, так и священник не может быть таковым без общины»[32].

Тему появления в Церкви священства далее раскрывает слушательница Наталья Александровна Поволокина. Посвящение апостолов происходило поэтапно: сначала Христос призвал учеников (Филиппа, Нафанаила, Симона, Андрея, Иоанна и др.), потом избрал двенадцать из них, «Когда же настал день, призвал учеников Своих и избрал из них двенадцать, которых и наименовал Апостолами»[33]. Их Он назначил быть «ловцами человеков»[34], «свидетелями до края земли»[35]. «Не вы Меня избрали, а Я вас избрал и поставил вас, чтобы вы шли и приносили плод, и чтобы плод ваш пребывал, дабы, чего ни попросите от Отца во имя Мое, Он дал вам»[36]. Дал им полномочие проповедовать приближение царства Божия, силу изгонять бесов, врачевать болезни. После Воскресения сказал: «Как послал Меня Отец, так и Я посылаю вас. Сказав это, дунул, и говорит им: примите Духа Святаго. Кому простите грехи, тому простятся; на ком оставите, на том останутся»[37]. Перед Вознесением Он вывел их из города и «подняв руки Свои, благословил их»[38].

Дуновение – дарование ученикам того Духа, Который пребывает известным Своим дарованием только в иерархии, но не дарование всей полноты даров Святого Духа, излившихся на них в день Пятидесятницы. Благословение с воздвижением рук не есть рукоположение в строгом смысле, но и не обыкновенное прощальное благословение, а символ вечного соприсутствия Его с учениками, символ последних слов Его: «И приблизившись Иисус сказал им: дана Мне всякая власть на небе и на земле. Итак, идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа, уча их соблюдать все, что Я повелевал вам; и се, Я с вами во все дни до скончания века»[39]. Последние слова означают символ того, что благодатное освящение Его должно было простираться не на одних апостолов, а и на преемников их, которых апостолы посвящали не сами собою, а благодатью и властью Христа, действуя как Его орудия. То есть в дуновении с сообщением Духа Святого и благословении Спасителя надо видеть установление особенного таинственного способа поставления на иерархическое служение и первообраз к посвящению апостолами своих преемников через возложение, – установление священства как таинства. Это видно не только из свидетельств отдельных отцев и учителей церкви (преимущественно в наставлениях о священстве и толкованиях на Писание), но и из постановлений соборов и сохранившихся древних чинов рукоположений[40].

Крайне важный аспект священнического служения отражен в статье «Зачем нужны священники».  Самое главное Таинство Церкви — Евхаристия. Священник, совершающий Евхаристию, символизирует Христа. Поэтому без священника нельзя служить литургию. Поясняет протоиерей Сергий Правдолюбов, настоятель храма Живоначальной Троицы в Троицком-Голенищеве (Москва), магистр богословия: «Священник, стоя перед Престолом, повторяет слова Самого Господа на Тайной Вечери: “Примите, ядите, сие есть Тело Мое…” А в молитве на Херувимской песни он произносит такие слова: “Ты есть Приносящий и Приносимый, и Тот, Который принимает эту Жертву, и Тот, Которого раздают всем верующим, — Христе Боже наш…” Священник совершает своими руками священнодействие, повторяя все то, что совершал Сам Христос. И он не повторяет эти действия и не воспроизводит, то есть не “подражает”, но, говоря образно, “пронзает время” и совершенно необъяснимо для привычной картины пространственно-временных связей — своими действиями совпадает с действиями Самого Господа, и своими словами — со словами Господа! Поэтому литургия называется Божественной. Она отслужена единожды Самим Господом во времени и пространстве Сионской Горницы, но вне времени и пространства, в пребывающей Божественной Вечности. В этом парадокс учения о Священстве и Евхаристии. На этом настаивают православные богословы, и так верует Церковь»[41].

Кроме исторической, сакраментальной, литургической и проповеднической сторон данной темы невозможно не отметить еще одну – пастырское служение священника. Она логично вытекает из двух составляющих: иерархичности устройства Церкви и любви Бога к человеку, Церкви к своим чадам. Человеку, с одной стороны, всегда хочется ощущать свою свободу. И этого качества никто не в состоянии у нас отнять. Однако не менее остро человек нуждается в тепле любящего человека, в осознании, что кто-то обо мне искренне заботится, потому что любит меня. Человек никогда не забудет ласковые, любящие руки своей матери и сильные, не менее любящие руки своего отца. Точно так же и священник, исполняя свое пастырское предназначение, любит своих детей – пасомых, желает им счастья. И главное – точно знает, как это счастье достичь. «Когда же они обедали, Иисус говорит Симону Петру: Симон Ионин! любишь ли ты Меня больше, нежели они? [Петр] говорит Ему: так, Господи! Ты знаешь, что я люблю Тебя. [Иисус] говорит ему: паси агнцев Моих. 16 Еще говорит ему в другой раз: Симон Ионин! любишь ли ты Меня? [Петр] говорит Ему: так, Господи! Ты знаешь, что я люблю Тебя. [Иисус] говорит ему: паси овец Моих. 17 Говорит ему в третий раз: Симон Ионин! любишь ли ты Меня? Петр опечалился, что в третий раз спросил его: любишь ли Меня? и сказал Ему: Господи! Ты все знаешь; Ты знаешь, что я люблю Тебя. Иисус говорит ему: паси овец Моих»[42].

Интересный момент нашей темы затрагивает слушатель Андрей Николаевич Удалов: …у многих возникает другой вопрос о личностных характеристиках того или иного пастыря. Как часто мы с вами любим замечать недостатки того или иного человека, особенно, когда он наделен определенными полномочиями. Как мы любим обсудить врачей, учителей, полицейских, представителей органов власти и, конечно же, церковных служителей. А откуда они взялись, не с другой ли планеты прилетели? Они все – выходцы из того же общества, в котором мы живем, и «болеют» теми же заболеваниями, которыми заражено общество. Здесь нужно понимать самое главное — те таинства, которые совершаются в церкви (крещение, миропомазание, исповеди, причащения, брака и т. д.), совершаются Духом Святым, а священник только священнодействует. Кирилл Иерусалимский  писал: «Если ты лицемеришь, то люди крестят тебя, а Дух Святой крестить не будет». Преподобный Серафим Саровский говорил: «На земле ты причастился, а на небе остался не причащенным». «Личные человеческие немощи не могут отнять благодати рукоположения. Во время совершения таинств священник является лишь орудием в руках Божиих. Какой бы ни был батюшка грешный, только через него мы можем получить разрешение от наших собственных грехов» (Преподобный Серафим Вырицкий).

Андрею Николаевичу вторит слушательница Наталья Юрьевна Дарюхина. Часто людей смущает, что священники имеют различные житейские недостатки. И у неопытного человека возникает сомнение – стоит ли приходить в храм, найдет ли он здесь спасение? Нужно помнить, что приходя в храм, мы приходим к Богу, а не к священнику. Каждого из нас, будь он мирянин или священник, судить может только Бог. Какие бы ни были у священника человеческие недостатки, самим Богом он поставлен осуществлять свое служение. От личных качеств совершающих Евхаристию служителей святость Тела и Крови Христовых не зависит. По большому счету Господь Сам совершает Таинство с человеческим участием. Важно, чтобы общую молитву собравшихся для Евхаристии возглавлял человек, имеющий непрерывное преемство возложения рук от апостолов. Именно там, где есть реальное единство с апостольской общиной, совершается преложение хлеба и вина в Плоть и Кровь Христовы. Священник – избранник Божий, который имеет благодатное поставление и особый дар Божий. Цель этого избранничества – быть предстоятелем перед Богом, служить Церкви и народу Божию.

Подводит итог размышлениям на эту тему митрополит Иларион (Алфеев) в своей книге «Таинство веры»: «По учению Церкви, нравственное несовершенство того или иного священнослужителя не влияет на действенность таинств, совершенных им, потому что при совершении таинств он является лишь орудием Бога. Сам Христос крестит людей, Сам совершает Евхаристию и причащает их, Сам в таинстве исповеди отпускает им грехи. Священник в чине исповеди говорит кающемуся: «Вот, Христос невидимо стоит, принимая исповедь твою… я же только свидетель, чтобы свидетельствовать перед Ним все, что ты скажешь». Однако если Христос по Своему безграничному милосердию терпит недостойных и порочных служителей в Церкви, как Он терпел Иуду среди апостолов, это не оправдывает самих священнослужителей, носящих сан не по праву. Будучи орудием, свидетелем и служителем Бога, священник должен быть, насколько возможно, чист, непорочен и непричастен греху. Нравственное несовершенство клириков, грехи и пороки духовенства всегда были болезнью и бедой Церкви, так как они, хотя и не влияют на действенность таинств, тем не менее подтачивают авторитет Церкви в глазах людей, разрушают веру в Бога. Чаще всего о Боге судят по его служителям, что вполне естественно, так как священник является образом Христа. И как горько иногда человеку увидеть в священнике вместо сочувствия равнодушие, вместо любви неприязнь, вместо нравственной чистоты распущенность, вместо честности лицемерие. От человека, на груди которого крест с изображением Христа, распятого за людей, ждут такого же сострадания и такой же любви, как от Самого Христа. «Будь образцом для верных в слове, в жизни, в любви, в духе, в вере, в чистоте», — говорит апостол Павел Тимофею, которого он рукоположил в сан епископа (1 Тим 4:12)»[43].

«Православная Церковь придает исключительное значение священному сану. О высоком достоинстве священства писал преподобный Силуан Афонский: «(Священники) носят в себе столь великую благодать, что если бы люди могли видеть славу этой благодати, то весь мир удивился бы ей, но Господь скрыл ее, чтобы служители Его не возгордились, но спасались в смирении… Великое лицо – иерей, служитель у Престола Божия. Кто оскорбляет его, тот оскорбляет Духа Святого, живущего в нем… Если бы люди видели, в какой славе служит священник, то упали бы от этого видения, и если бы сам священник видел себя, в какой небесной славе стоит он (совершает свое служение), то стал бы великим подвижником, чтобы ничем не оскорбить живущую в нем благодать Святого Духа»[44].

Закончить разговор на тему важности священства в жизни верующего человека хочется простыми, но мудрыми словами слушателя курсов Олега Владимировича Грека: «Священник – не посредник, а исполнитель особого служения в Церкви. Служение пастыря готовит нас к вечной жизни с Богом, поэтому ценность и актуальность священнического служения непреходяща».

Игорь Межов

Статья из журнала «Верующий разум», выпуск №5 (2015-2016) Тема: «Разоблачая мифы — преодолевая сомнения»

[1] Мф. 5:3, 6.

[2] Епископ Гатчинский Амвросий о Таинстве священства и священническом служении. URL:

http://www.patriarchia.ru/db/text/2621078.html.

[3]Лосский В. Н. Очерк мистического богословия восточной церкви. Догматическое богословие. М., 1990. С. 285.

[4] Быт. 2:4 – 5.

[5] Быт. 1:1 – 2.

[6]1 Пет. 2:9.

[7] Исх. 19:1 – 6.

[8] Быт. 14:18 – 20.

[9] Мф. 26:26 – 28.

[10] Евр. 5:5,6.

[11] Евр. 5:9 – 10.

[12] Евр. 7:1 – 3.

[13] Быт. 8:20 – 21.

[14] Быт. 6:8 – 9.

[15] Мф. 24:37 – 39.

[16] 1 Ин. 2:20; 2 Кор. 1:21.

[17] 1 Цар. 10:1.

[18]  Исх 30:23 – 26, 30, 32.

[19] Митр. Иларион (Алфеев). Таинство веры. М., 2010г. С.154.

[20] Евр. 7:26.

[21] Евр. 2:18; 4:15.

[22] Евр.1:1 – 13.

[23] Евр. 7:27; 9:12; 25 – 28; 10:10 – 14.

[24] Евр. 7:24.

[25] Евр.8:6-13; 10:12 – 18.

[26] Ин. 15, 29.

[27]Портал Минской духовной семинарии, раздел «Таинство священства (историко-догматический и литургический аспекты». URL:  http://minds.by.

[28] Мк. 3, 13.

[29] Ин. 20, 21 – 2.

[30] Мф. 28, 18 – 20.

 [31]Портал Минской духовной семинарии, раздел “Таинство священства (историко-догматический и литургический аспекты”. URL:  http://minds.by

[32] Митр. Иларион Алфеев. Таинство веры. С. 131 – 132.

[33] Лк. 6:13.

[34] Мф. 4:19; Мк. 1:1.

[35] Лк. 24:48; Деян 1:8, 22.

[36] Ин. 15:16.

[37] Ин. 20:21—23.

[38] Лк. 24:50.

[39] Мф. 28:18, 19, 20.

[40] См.  I Вс. Соб. 4 и 19 пр.; IV Вс. Соб. 2 пр., в Пост. ап. VIII кн.

[41] Портал «Православие и мир», статья «Зачем нужны священники» URL: http://www.pravmir.ru/zachem-nuzhny-svyashhenniki/

[42] Ин. 21:15 – 17.

[43] Митр. Иларион (Алфеев). Таинство веры. М., 2010. С. 131 – 132.

[44]Там же. Глава 8.

18 сентября в 2016 году

Апостольское чтение на Литургии

(Первое Послание апостола Павла к Коринфянам 16:13–24. – Зачало 166)

[Заключительные увещания и приветствия коринфянам]

[Братья,] бодрствуйте, стойте в вере, будьте мужественны, укрепляйтесь. Пусть всё у вас осуществляется (делается) в любви.

Братья! Вы знаете, что дом Стефана – начаток Ахайи, и что все его домашние посвятили себя служению святым[1]. Прошу же вас: подчиняйтесь им и всякому [их] помощнику и соработнику. Я рад прибытию Стефана, Фортуната и Ахаика; они восполнили мне ваше отсутствие: ведь они успокоили мой дух и ваш. Признавайте же их!

Приветствуют вас Церкви Асии. Приветствуют вас в Господе особенно Акила и Приска (Прискилла) вместе с церковью, собирающейся в их доме (или: с домашней их церковью). Приветствуют вас все братья. Приветствуйте друг друга святым поцелуем. Приветствие моей, Павла, рукой[2]. Если кто-нибудь не любит Господа [Иисуса Христа] – пусть будет анафема. Марана фа [маран афа][3]. Благодать Господа Иисуса [Христа] – с вами. Любовь моя со всеми вами во Христе (Мессии) Иисусе. [Аминь.]

Евангельское чтение на Литургии

(Евангелие от Матфея 21:33–42. – Зачало 87)

[Притча о злых виноградарях]

(Сказал Господь такую притчу:)

«Был некий домохозяин, который насадил виноградник, и обнёс его оградой, и выкопал в нем давильню, и построил сторожевую башню, и сдал его внаём виноградарям, и удалился. Когда же настало время собирать урожай, он послал своих рабов к виноградарям востребовать свою долю урожая; но виноградари схватили слуг его, и кого прибили, кого убили, а кого и камнями побили.

Опять послал он новых рабов, больше чем в первый раз; но и с ними поступили так же.

Напоследок послал он к ним своего сына, рассуждая: «Уж сына-то моего они постыдятся!» Но виноградари, увидев сына, сказали друг другу: «Это наследник; давайте убьем его и завладеем наследством его». И они схватили его, и вывели вон из виноградника, и убили. Итак, когда вернётся хозяин виноградника, что сделает он с этими виноградарями?»

Они говорят Ему: «Предаст злых злой кончине, а виноградник вверит другим виноградарям, которые будут отдавать ему урожай в должное время». Говорит им Иисус: «Неужели вы никогда не читали в Писании: «Камень, что отвергли строители, он-то и лег во главу угла; от Господа произошло это, и удивительно в очах наших»?» (Пс. 117:22–23)

[Этот читаемый в храме евангельский фрагмент не имеет логического завершения, а именно в нём заключён конкретный смысл притчи и дано нравственное приложение. Далее в тексте Евангелия от Матфея читаем: «Потому говорю вам: «Царствие Божие будет отнято у вас и вверено тому племени, что приносит плоды Царствия. И кто падёт на камень этот, разобьётся; а на кого он падёт, того обратит во прах». И услышав притчи Его, первосвященники и фарисеи уразумели, что Он говорит о них, и желали Его схватить, однако страшились народа, потому что народ почитал Его за пророка» (ст. 43-46)].

Протоиерей Александр Мень

ПРИТЧА О ЗЛЫХ ВИНОГРАДАРЯХ

Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

Сегодня Церковь вновь напоминает нам притчу Христову о винограднике – самую печальную притчу, самую горькую, рисующую нам жестокую правду о человеческом роде. Эта притча о том, как Господь стучится к людям, ждет, что они отзовутся, посылает Своих вестников и посланников. Но люди не желают их принять, не желают слушать, восстают на них, вплоть до того, что восстают на Самого Сына, посланного Небом. А ведь господин из этой притчи не просто посылал своих слуг в виноградник. Он ждал того, что работники, которые трудились в винограднике, отдадут какие-нибудь плоды своего труда хозяину своему, владельцу, господину, потому что ни земля, ни виноградники им не принадлежали.

Если мы с вами задумаемся, то сразу поймем, что и нам всё дано, но мы не владеем тем, что у нас есть. И сама жизнь нам дана. Мы её сейчас имеем, а завтра можем потерять, лишиться. И само здоровье нам дано, ведь сегодня имеем его, а завтра можем потерять. И многое, что у нас есть, нам не принадлежит, а является даром, который мы можем утратить. И поскольку это – дар Божий, то мы должны его умножать и что-то возвратить Тому, Кто нам это дал.

И вот печальная картина: приходят слуги, а их избивают и прогоняют. Вместо благодарности и возвращения долга – алчность, леность, жестокость… И это относится не только к древним временам, а ко всякому времени. Мы с вами читаем о жизни служителей Божиих – о ветхозаветных пророках или апостолах, святителях, других подвижниках. Их было сравнительно немного – тех, кто действительно был послан пробудить людей, напомнить им о Небе, сказать им: «Доколе вы будете спать в своей жизни, коснеть, уходя бесплодно? Сколько времени будет Господь ждать от Вас плодов?»

И вот эти люди, которые пробуждали в нас совесть, всегда встречали самое большое ожесточение. История святых Церкви как бы продолжает Евангельскую историю о Господе, Который был отвергнут. Вспомним о великих подвижниках: они были гонимы и презираемы. Митрополит Московский Филипп (Колычев) умер от рук царского сатрапа только за то, что в царе пробуждал совесть и обличал его в глаза. Святитель Иоанн Златоуст был низложен «собором» сервильного духовенства по приказу императора только потому, что он обличал богатых христиан и требовал от них, чтобы они делились с бедняками, наполнявшими столицу.

Так бывало с очень многими подвижниками. Преподобный Серафим Саровский, Чудотворец, был на дурном счету у «духовного начальства», которое считало его мечтателем и странным человеком. Его осуждали, он терпел всевозможные утеснения. Так было до самых последних дней. Вот один из последних праведников, которых мы знаем, – старец Варсонофий Оптинский, умерший в 1912 году. Такое на него было воздвигнуто гонение властями церковными и гражданскими, что они заставили его покинуть монастырь, его, уже глубокого старца, заставили скитаться в чужих местах, только потому, что он жил не как все, а старался Слово Божие возвещать открыто и ясно. У людей это вызывало зависть, смущение, недовольство. Старец горько закончил свою жизнь.

Так вот, все эти люди были нам посылаемы. И Сам Господь стоит во главе мучеников, изгнанников и отверженных на этой земле. Он Сам был непринятым, непонятым мучеником.

Но притча эта касается не только церковных времен прошлого и настоящего. Она касается каждого, потому что не только к своей Церкви Господь обращается и посылает пробудителей совести, но ко всему роду человеческому, к каждому из нас. Он постоянно стучится и просится. Он постоянно говорит нам: «Проснись, пробудись, доколе ты будешь жить как в полутьме? Доколе ты будешь погрязать в грехе, как в болоте?»

И вот, трудные обстоятельства нашей жизни или, наоборот, какие-то особенные, благодатные, благословенные минуты, какие-то особые просветления, которые нас посещают во время молитвы, – все они означают, что Господь нас зовёт, что Он хочет, чтобы мы принесли ему свои плоды, своё сердце. И как горько бывает Ему, когда мы этих знаков не принимаем, когда один за другим эти знаки Божии к нам приходят бесполезно, и мы поступаем в точности, как те жестокие и нерадивые рабы: Бог зовёт, Он требует, а мы стоим к Нему спиной…

Вот о чём эта притча. И если мы сейчас не хотим оказаться в положении этих нерадивых рабов, которые были отвергнуты, – «злых зле погубит» («предаст злых злой кончине»), говорится в притче, – давайте, уходя из храма, подумаем, какими нас видит Господь, что Он о нас думает? Что Он думает о нашей молитве? Видит ли Он, что мы часто стремимся беседовать с Ним? Или, наоборот, мы смотрим на молитву как на тяжелую обузу: так, по привычке, что-то утром прочтем быстренько, вечером пробормочем на сон грядущий и потом больше не возвращаемся.

Или, что Господь думает о том, как мы с вами духовно растём? Ведь Ему видно наше сердце, и Он знает, какие мы были год назад, десять лет назад. Видит ли Он, что мы исправились в чем-то, изменились, что мы сделали несколько шагов к Нему навстречу, пускай маленьких и робких? Видит ли Он наши труды, наши дела? Он знает наше отношение к людям, с которыми мы живем. И что бы Он увидел, если бы сейчас заглянул в сердце каждого из нас? Подумаем об этом. Пусть это будет для нас суровым напоминанием. Ведь это перед людьми мы можем казаться лучше, чем есть, можем ходить в маске, можем изображать из себя всё, что угодно. Но Господь видит наше сердце до дна. Какой же суд Он произнесёт нашему сердцу сегодня?

Когда мы подходим к исповеди и к Святой Чаше, мы тем самым свидетельствуем о своем желании придти к Нему. И Его свет пронизывает нас насквозь. Постараемся же почувствовать, как этот свет освещает все темные закоулки нашей души. Постараемся сказать себе: нет, мы не хотим быть теми нерадивыми рабами. Ты, Господи, посылаешь мне Свои знаки и я постараюсь слушать их, я постараюсь внимать им, постараюсь свою короткую жизнь переделать и сделать её достойной Твоего зова, Твоей святости, Твоей любви. И тогда, когда Ты придешь ко мне, – когда жизнь моя будет взвешена на весах, когда придёт время сбора этого винограда в винограднике, – Ты скажешь мне: «Мало ты сделал по твоей немощи, но этот малый твой труд, который ты делал для Меня в стремлении своего сердца, Я приемлю с любовью».

Но куда печальнее будет, если окажется, что у нас ничего нет, всё пусто, всё бесплодно. Тогда конец нашего пути будет такой же печальный, как конец этой притчи. Сколько раз бывало, что люди, которые воображали себя имеющими благодать и духовные богатства, оказывались отвергнутыми. Да не будет с нами этого! Потому-то Слово Господне есть не только слово утешения, не только слово ободрения и любви, но также и слово предостережения, чтобы оградить нас всех от зла и от погибели вечной. Аминь.

(Из сборника «Свет во тьме светит»)

[1] «Святыми» (греч. хагиойс, ед. число хагиос, агиос), в соответствии с античным смыслом термина, ап. Павел называет всех христиан, вне зависимости от их личных качеств.

[2] Речь идет о том, что эту краткую приветственную фразу он написал собственноручно, тогда как всё послание, в соответствии с античными эпистолярными традициями, писал с его голоса стенограф. «Написанное своей рукой» служило заверением правильности всего текста, своего рода подписью: адресат, знающий почерк и характерные выражения  корреспондента, мог быть уверен в авторской подлинности письма.

[3] Греч. термин anathema в современном церковном смысле означает отлучение от Церкви, т. е. «отлучение христианина от общения с верными и от святых Таинств, применяемое в качестве высшей церковной кары за тяжкие прегрешения». Здесь ап. Павел «использует особую форму проклятия <…>. Добавление маран-афа (в пер. с арамейского «Господь близко») указывает на будущее пришествие Христа, Который только и может окончательно решить участь грешника» (Максимович К. А. Анафема // Православная энциклопедия. М., 2001. Т. II, с. 274, 275).

А реально ли жить без заповедей, находясь в современном мире, где все вокруг построено на законах купли-продажи,  и где люди, в большинстве своем, руководствуются лишь инстинктом самосохранения. Я делаю акцент на слове жить, так как не уверен, что люди, о которых идет речь, живут именно в том смысле, в котором должен жить человек.

Нам не придется далеко ходить за примерами. Гордецов встречали все и все понимали, насколько они ужасны в своем поведении: с ними сложно и порой легче убежать от такого человека, чем иметь с ним что-либо общее. «Гордость ненавистна и Господу и людям и преступна против обоих» (Сир. 10:7). Вряд ли кто-то хотел бы оказаться на месте гордеца, но мы все, в своей мере, страдаем этим или каким-либо другим пороком. Эти недостатки, как раны на теле, которые, если не лечить, начинают гнить и своим зловонием отстраняют от нас окружающих, делая нас невосприимчивыми к пониманию действительности: мы начинаем судить по меркам собственного состояния, тем самым отталкиваем от себя искренних, добрых и любящих людей, подозревая их в неискренности, наигранности, лукавстве и лицемерии, «А у кого сердце в страстях, пред тем никто не свят, но по страстям, кои в сердце его, думает он, что и всякий человек таков же» (прп. авва Исаия).

Бог пришел в мир не по причине любопытства, но мы нуждались в Нем, наша жизнь совсем перестала походить на то произведение искусства, которое Он вложил в нас при сотворении. И как скульптор бесполезен без тех многочисленных инструментов, которые необходимы для создания идеальных форм, так и человеческая жизнь будет похожа на неотесанный камень, если будет пытаться обходиться без заповедей, предназначенных для преображения нашей жизни. Придя к нам, став человеком, Христос явил нам Собой тот идеал, к которому каждый из нас должен стремиться. Он дал нам и инструменты – его заповеди, которые служат для нас лестницей добродетели, ведущей ко Христу, в Его обитель. «Бог никогда никого не приводит к Себе понуждением и насилием. Он хочет, чтобы спаслись все, но никого не неволит» (свт. Иоанн Златоуст).

            Сложно ли соблюдать заповеди? Св. Феодор Едесский пишет: «Никто из нас собственными силами не может избежать обходов и козней лукавого; но — только непобедимою силою Христовою. Потому опасно заблуждаться, мечтая силою воли своею упразднить грех, упраздняемый одною благодатию Божией. И опять никакой не будет пользы от помощи свыше, если не будет собственного усилия». Размышляя над словами святого, мы понимаем, что, в первую очередь, нам необходимо признать нашу немощь и слабость, и то, что нам не хватит собственных сил для изменения себя. «Не надейся на крепость свою, и помощь Божия будет всегда содействовать тебе» (прп. авва Исаия).

Вверяя себя Богу, нам необходимо прилагать собственные усилия, которые есть соблюдения заповедей, а вот какие они? Вспомним отрывок из Евангелия, где фарисеи, искушая Христа, задают ему вопрос о самой большей заповеди в законе. Его слова и теперь, спустя уже два тысячелетия, обращены к нам: «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею и всем разумением твоим: сия есть первая и наибольшая заповедь; вторая же подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя; на сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки» (Мф. 22:35 – 46).  Возлюбить – вот что есть сердцевина каждой заповеди. Преподобный Ефрем Сирин пишет: «Если не возлюбишь ближнего, то не узнаешь, как любить самого себя». Значит, любовь это то, без чего любая наша добродетель будет лишь как гнилая ступень на лестнице, ведущей ко Христу. Визуально она не будет отличаться от остальных, но внутри будет готова обломиться при первой нагрузке.

«Царствие Божие есть истребление всякого греха» (прп. авва Исаия), «Царствие Божие внутрь вас есть» (Лк. 17:21). Наша задача взрастить в себе это царство – царство Христа. Но что же нас останавливает? Почему мы, имея желание стать лучше, соединиться с Абсолютом, сию же секунду не откидываем все лишние и не начинаем действовать? Мы пытаемся, скажете вы. Но тогда непонятно, зачем задаваться вопросом, ответ на который вам ясен?

Современный мир диктует свои тенденции, как и любая другая эпоха. «Нет ничего нового под солнцем», – сказал мудрец, и этой фразой разбил все наши попытки оправдать временными рамками наше несоблюдение заповедей. Признание этого является положительным моментом, так как нам необходимо осознать свое положение, чтобы двигаться дальше, это напоминает болезнь, для излечения которой, больному необходимо признать ее в себе, или же заниматься самообманом и дожидаться летального исхода. В связи с этим, давайте задумаемся, как часто мы обманываем самих себя и как часто нам легче искать оправдания своему бездействию, нежели тратить усилие на действие? «Царство Небесное силою берется» (Мф. 11:12). Эта сила есть в каждом человеке, и как мы говорили ранее, даётся она лишь Христом. Как физическая сила требует упорства, старания и тренировки, так и духовная жизнь приобретается с практикой. Осознанность нашей веры заключается не в здравых рассуждениях о Боге и его творении, не в громких словах «Я православный!» и годового посещения храма, но в постоянстве общения со Христом, стремлении жить в Его Церкви, среди единомышленников.

«Если посвящаем себя чистоте жизни,

Бог вспомоществует нам в очищении себя от страстей, усовершая нашу старательность и ревность о добре»

(свт. Василий Великий)».

Давид Бобров

Статья из журнала «Верующий разум», выпуск №5 (2015-2016) Тема: «Разоблачая мифы — преодолевая сомнения»