С древних времен Британию называли «землей святых». По преданию, начало проповеди Евангелия на Британских островах положил апостол Аристовул. За тысячу лет до раскола 1054 года в Британии просияли тысячи мучеников, святителей, преподобных, благоверных королей и страстотерпцев. На территории нынешних Англии, Ирландии, Шотландии, Уэльса и на прилегающих к ним многочисленных островках почти каждый населенный пункт в древности имел своего небесного покровителя.

Со времени завоевания Англии норманнами в 1066 году местные церковные обычаи стали заменяться франко-римскими, а почитание многих местных святых было запрещено. Через сто лет начались гонения на женатых священников, в XVI веке все монастыри упразднили, а мощи святых уничтожили, в XVII веке в стране истребили церковное искусство.

Первая после раскола 1054 года православная церковь в Лондоне была построена в 1680 году греческим архиепископом, но была вскоре закрыта по приказу англиканского епископа Лондона.

Открытие православного прихода при российском посольстве

В начале XVIII века в Англию стали прибывать русские люди. Петр I, проживший в Лондоне инкогнито несколько месяцев в начале 1698 года и закончивший здесь свое обучение корабельному делу, стал посылать в Англию молодых дворян и простолюдинов для обучения морскому делу. К середине 1710-х годов десятки русских морских офицеров и матросов жили и учились в Англии.

В октябре 1716 года секретарь русского посольства Яков Синявич предложил устроить посольскую церковь. Он нанял дом в переулке Эксчейндж-корт близ Стрэнда, в большой гостиной которого была и устроена церковь, освященная в честь Успения Божией Матери.

Хотя в конце 1720 года дипломатические отношения между Россией и Англией прервались и почти все русские вернулись на родину, службы в Успенской церкви не прекращались. Большинство прихожан были греки — купцы, моряки, было и несколько русских. Стали понемногу принимать православие англичане — чаще всего невесты и жены православных. Когда в 1724 году крестили англичанку Элизабет Бартон, православный катехизис перевели на английский язык. На Рождество 1731 года приняла православие первая английская семья.

Успенский приход до крушения Российской империи

В 1756 году церковь переместилась на Берлингтон-гарденс близ Пикадилли, поближе к посольству. Как и прежде, церковь была устроена из большой гостиной.

В 1776 году настоятелем был назначен приехавший из Харькова Яков Смирнов, прослуживший в Лондоне дольше всех — 65 лет, из них почти 60 — настоятелем. Он знал много языков, был консультантом бывшего настоятеля англиканской церкви в Санкт-Петербурге Уильяма Тука в работе над «Историей России в царствование Екатерины II», помогал многолетнему послу России в Лондоне, выдающемуся дипломату графу Семену Воронцову.

В 1791 году, во время одного из кризисов отношений между Россией и Англией, в течение нескольких месяцев работал над организацией кампании в прессе против войны с Россией, которую намеревалось начать английское правительство и которую удалось предотвратить.

Девять лет спустя, во время нового обострения англо-российских отношений, когда все сотрудники посольства вынуждены были покинуть Англию, священник Яков Смирнов рескриптом Павла I был назначен и.о. российского посланника (единственный в истории Русской церкви случай). Также и в 1807 году, когда Англия и Россия находились в состоянии войны, отец Яков в одиночку выполнял обязанности дипломата, составляя подробные доклады о политическом и экономическом положении Англии.

В 1813 году приход арендовал дом на Уэльбек-стрит, 32 на долговременной основе. Отец Яков снес конюшни на участке и построил часовню.

После его кончины в 1840 году в Лондон из Копенгагена был переведен священник Евгений Попов. В годы Крымской войны (1854-55 гг.) он каждую неделю ездил в один из трех портовых городов, где находились сотни русских военнопленных, — Плимут (более 350 км от Лондона), Льюис и Ширнесс (оба в 90 км от Лондона). Он не только заботился о духовных нуждах пленных, но и много хлопотал о них перед местными властями. В Плимуте устроил походную часовню, где за богослужением пели два хора из пленных россиян.

Отец Евгений имел обширные связи в английском обществе, в особенности среди ученых англикан, был одним из главных консультантов англиканского священника Джона Мэйзона Нила, который много лет трудился над многотомной «Историей Православной Восточной церкви».

В середине 1860-х годов принялся за ремонт обветшавшего церковного здания на Уэльбек-стрит. Обнаружив, что часовня построена без фундамента, решил на том же месте построить новую. Часовню увенчали куполом и расписали. Большую помощь в устроении нового храма оказала императрица Мария Александровна, супруга Александра II.

Русская часовня на Уэльбек-стрит сохранилась до наших дней. Ныне это памятник архитектуры, охраняемый законом, но не используемый по назначению. Многие годы в доме располагался Институт рентгенологии, затем — школа гомеопатии, а сейчас — офис частной компании медицинских услуг.

Лондонский приход до учреждения Сурожской епархии

С концом Российской империи начинается новый этап в жизни Русской церкви в Лондоне. Количество русских православных людей там выросло в несколько раз (многие из них прибыли из Архангельска с возвращающимся в Англию британским экспедиционным корпусом), и на праздники часовня на Уэльбек-стрит не могла вместить всех молящихся.

Настоятель англиканской церкви Сент-Мэри-ле-Боу в лондонском Сити предложил русскому приходу пользоваться его храмом для праздничных и воскресных богослужений, и с мая 1920 года большая часть служб совершалась там. Летом 1921 года англикане предложили передать приходу церковь Апостола Филиппа — большой храм недалеко от вокзала Виктория. Предложение было принято. В иконостас поместили иконы и царские врата из часовни.

В 1926 году разгорелся спор между митрополитом Евлогием (Георгиевским), которого патриарх Тихон поставил управлять приходами Российской церкви в Западной Европе, и Зарубежным Синодом, находившимся в югославском городе Сремски Карловцы. В Лондоне часть клириков и мирян поддержала митрополита Евлогия, а другая часть (в их числе архиепископ Серафим, викарный епископ митрополита Евлогия) — Синод в Карловцах. Сам же приход, будучи в Западной Европе, находился в ведении митрополита Евлогия.

В 1927 году сторонники митрополита Евлогия заявили о создании отдельного, подчинявшегося ему русского прихода (известного как патриарший или евлогианский). Богослужения совершались попеременно: одну субботу и воскресенье в церкви Апостола Филиппа служил евлогианский приход, в следующие — синодальный. Церковные праздники делили поровну. Хор был один и пел на всех службах.

В 1930-х годах митрополит Евлогий с западноевропейской епархией, насчитывавшей около ста приходов, был принят в общение Константинопольским патриархом Фотием на правах главы Русского экзархата.

В 1945 году в ответ на соответствующую просьбу патриарх Московский и всея Руси Алексий I принял управляемый митрополитом Евлогием под свой омофор.

И патриарший, и зарубежный лондонские Успенские приходы существуют поныне, оба — наследники русской посольской церкви.

Митрополит Антоний и основание Сурожской епархии

В начале 1949 года в Лондон из Парижа приехал иеромонах Антоний (Блум), который стал настоятелем евлогианского прихода. Он восстановил приходскую школу для детей, существовавшую до войны. Благодаря ему в церковь потянулась молодежь — второе поколение эмигрантов. После большого перерыва в храм стали приходить англичане, изъявлявшие желание принять православие. Для них отец Антоний стал совершать ежемесячные всенощную и литургию по-английски.

В 1962 году решением Священного Синода на территории Великобритании была образована Сурожская епархия. Епископ Антоний стал архиепископом (с 1965 года — митрополитом) Сурожским. Епархия была небольшая, но она постоянно пополнялась новыми прихожанами, по большей части англоязычными.

В 1955 году власти Лондона решили на месте, где стояла церковь Апостола Филиппа, построить новый автовокзал. После переговоров в распоряжение патриаршего прихода было предоставлено пустующее здание англиканской церкви во имя Всех Святых на улице Эннисмор Гарденс в районе Найтсбридж. Образцом для церкви, построенной в 1849 году в ломбардо-романском стиле, послужила базилика в Вероне (Италия) во имя святителя Зинона. Позднее ее украсили настенными изображениями, выполненными в старинной технике сграффито.

В 1956 году престол храма был освящен во имя Успения Божией Матери. Митрополит Антоний благословил оставить в имени собора и прежнее посвящение — Всем Святым.

В 1964 году службу в честь праздника Воздвижения Креста Господня возглавил находившийся в Англии с визитом патриарх Алексий I.

В 1979 году усилиями прихожан здание церкви было приобретено в собственность прихода. Значительную часть собранных средств составили пожертвования англикан, ценивших труды митрополита Антония на ниве евангельской проповеди (с начала 1960-х годов он регулярно проповедовал на местном радио и телевидении).

В 1965 году митрополит Антоний был назначен патриаршим экзархом в Западной Европе и исполнял свои обязанности, связанные с частыми поездками на континент, до 1974 года.

В 1959 году в Англию прибыл архимандрит Софроний (Сахаров) с шестью монашествующими разных национальностей и основал в глухом месте графства Эссекс обитель во имя Иоанна Предтечи в юрисдикции Русской церкви. В 1964 году отец Софроний получил от Алексия I отпускную грамоту на переход с монастырем под омофор патриарха Константинопольского.

В начале 1990-х в собор стали приходить сотни православных, недавно прибывших из России и стран бывшего СССР.

Источник: interfax-religion.ru

Случилось, что когда Он в одном месте молился, и перестал, один из учеников Его сказал Ему: «Господи! научи нас молиться, как и Иоанн научил учеников своих». Он сказал им: «Когда молитесь, говорите: Отче наш, сущий на небесах! Да святится имя Твое; да приидет Царствие Твое; да будет воля Твоя и на земле, как на небе; хлеб наш насущный подавай нам на каждый день и прости нам грехи наши, ибо и мы прощаем всякому должнику нашему; и не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого».

Евангелие от Луки: глава 11, стихи 1 – 4

Этот Евангельский отрывок рассказывает нам о том, как появляется самая известная молитва христианского мира. Она не стала плодом длительных философских размышлений или мгновенного творческого порыва. Она просто была дана. Как в детстве, перед тем как идти в школу, мама приносит нам утром завтрак, и мы не спрашиваем, как она его приготовила и можно ли его вообще есть. Он просто оказывается перед нами и мы едим, потому что знаем, что он дан мамой, которая нас любит и не предложит дурного. Конечно, мы можем начать капризничать, говоря, что не хотим есть на завтрак кашу или мюсли — нам подавай вкусных сосисок или чего-то подобного. Но мама найдет способ нас урезонить в этих желаниях. Мы, конечно, не согласимся, но в итоге сделаем так, как скажет она, и будем ей потом за это благодарны.

Этот простой пример иллюстрирует одну универсальную модель поведения, которая не покидает человека с течением времени. Получая из внешнего источника нечто, называемое объективно полезным для нас, мы способны подвергнуть эту «полезность» сомнению. Однако в случае с мамой и завтраком мы все же в какой-то степени отдаем себе отчет в том, что мы дети, и мама знает что-то лучше, нежели мы.

Эту мысль можно развить на примере школы. Учитель физики говорит: «Итак, записывайте: законы Ньютона», — и далее начинаются объяснения. Что важно в этот момент? Ученик, который может быть впервые сейчас услышал имя этого ученого, наделяет это имя авторитетом, чтобы принять его умозаключения на веру. Более того, он наделяет авторитетом своего учителя, и это дает тому право излагать умозаключения Ньютона, не будучи заподозренным в фальсификации или злом умысле. Ученик совершает гносеологический акт веры.

Может быть, спустя годы и после высшего технического образования, ученик сможет понять, каким образом из опытных наблюдений выводятся эти уравнения, но будем откровенны, теперь он уже вряд ли будет возвращаться к ним, чтобы проверить. Они так навсегда и останутся принятыми на веру.

Для дальнейших рассуждений предлагаю обратиться к аристотелевскому понятию потенции и применить его к нашему примеру. Возможность приобретения знания (в нашем случае знания законов Ньютона) неразрывно связана с отсутствием знания: если у ученика нет нехватки знания об этих законах, то он не может приобрести его, ведь если ему его хватает — он его уже имеет.

Таким образом, мы получаем довольно простую схему: ученик должен отдавать себе отчет, что в данный конкретный момент времени он не обладает знанием, но обладает потенцией к его получению. Тогда он наделяет авторитетом того, кто уже обладает этим знанием и для его получения совершает гносеологический акт веры.

Но вот что мы наблюдаем с течением времени. Наш ученик становится старше и по мере взросления все меньше признает за собой недостаток знания. Значит, он начинает отрицать в себе саму потенцию его приобретения, что неумолимо приводит к потере возможности наделить авторитетом подлинного обладателя знания и совершить гносеологический акт веры с целью его обретения. Тогда он и начинает без разбора подвергать сомнению «полезность» всего приходящего извне.

Именно так и обстоит дело, когда мы слышим вопрос: «Зачем молиться написанными молитвами, если я прекрасно могу это сделать своими словами?» Этот вопрос вовсе не о праве выбора. Он о том, что человек, утверждая, что хочет пойти дорогой богопознания, не признает за собой недостатка знания. А значит, на этом пути он не готов наделить авторитетом ни священников, ни святых, ни Церковь, ни Бога. Уже изначально он ставит под сомнение «полезность» всего, что может здесь получить. Тогда лучше не произносить слов «да будет воля Твоя», ведь такой человек по-настоящему не считает, что должен дать Божественной воле место в своей жизни.

Опыт богопознания, продолжающийся от самого сотворения человека, говорит нам, что без доверия Богу этот путь приведет лишь к разрушению нашей личности. Преподобный Андрей Критский в своем Великом покаянном каноне неустанно перечисляет примеры такого самовольного и в итоге губительного стремления к обретению того, что нам обещано в перспективе, но к чему мы уже сейчас так страстно протягиваем свои руки. Желание по-хитрому срезать угол, найти короткую тропу, на которой не требуется усилий, но достаточно употребить какой-то механический алгоритм — вот отчего мы никак не хотим прислушаться к разумному голосу векового опыта Церкви и довериться ее словам.

В упомянутом Великом каноне есть тропарь, в котором вспоминается ветхозаветный патриарх Иаков и две его жены: Лия и Рахиль. Творец канона уникальным образом толкует эту библейскую историю. Под многочадной, но нелюбимой Лией он призывает увидеть образ деятельности. Под возлюбленной Рахилью, которую Иаков получил лишь после Лии и спустя еще семь лет работы на своего тестя, он призывает понимать созерцание. Заканчивается тропарь такими словами: «Ибо без трудов ни душа, ни деятельность, ни созерцание не будут совершенствоваться».

Толкуя этот отрывок в одной из великопостных проповедей, архиепископ Петергофский Амвросий (Ермаков) говорит следующие слова: «Лия – символ деятельной жизни. Рахиль – символ созерцательной жизни. Прежде, чем родить плоды созерцания, нужно много поработать и получить плоды деятельности. Это плоды послушания, смирения, повседневной борьбы, поста, молитвы, в которой ты пока еще не видишь Бога. Только после рождения таких «чад» деятельной духовной жизни, Бог даст дар жизни созерцательной».

Почему вдруг зашла речь о деятельности и созерцании? Но ведь как в целом на пути духовного возрастания, деятельность неизменно предшествует созерцанию, и просто не существует обходного пути, так и в одной из составляющих духовной жизни — молитве — не получится миновать то, с чего в ней все начинается — молитву словами других людей.

Мы все понимаем, что начинающему художнику сначала предстоит освоить азы, затем долгое время копировать мастеров и лишь после этого начать создавать свой уникальный стиль, в котором все равно будет прочитываться влияние предшественников. Мы признаем, что таков путь художественного творчества, но упорно отказываем в таком пути творчеству молитвенному.

Владислав Капитонов