В четвертую неделю Великого поста вслед за поклонением Честному и Животворящему Кресту Святая Православная Церковь постановила поминать преподного и богоносного отца нашего Иоанна, описателя Лествицы духовной. Но почему же приводится нам на память именно преподобный Иоанн, а не другой святой? Для того, чтобы мы в течение поста и наших молитвенных подвигов имели пред глазами живой пример человека, достигшего духовного совершенства, великого наставника и не забыли о необходимости каждому христианину изучить его боговдохновенную книгу, Лествицу духовную, в которой он отразил все христианские добродетели в той постепенности, как  они должны утверждаться в человеке, дабы привести его к единению с Богом и чтобы нас понудить через это к самоисправлению.

С такою же целью, чтобы уничтожить в нас пагубное чувство саможаления, Святая Церковь поминает в пятое воскресение преподоб­ную Марию Египетскую, которая, несмотря на свою долголетнюю греховную жизнь, достигла духовного совершенства ревностным самоисправлением. Вспоминая этих подвижников благочестия, все на­ши сомнения о возможности нам достигнуть христианского совер­шенства при наших недостатках и слабых силах должны поневоле ус­тупить явному доказательству, что при искренней вере в слово Божие и при нашем желании можно соделаться чистым телом, сердцем и умом и даже праведным и святым. Еже аще, что можете веровати, вся возможна верующему (Мк. 6, 23), — сказал Господь наш Иисус Христос несчастному отцу, просившему исцелить его бесноватого от­рока.

Жизнь преподобного Иоанна малоизвестна. Как избранник Бо­жий, он с юных лет возлюбил Господа, но никто из его учеников не упоминает о том, кто были его родители, где он родился и воспиты­вался. По их словам, преподобный Иоанн был выдающимся челове­ком по дарованиям, способностям и образованию. Шестнадцати лет он оставил мир и удалился на гору Синай в монастырь, чтобы жить под руководством опытных и боговдохновенных старцев. В его жизне­описании сказано, что уже тогда он был тысячелетен разумом и на Синае достиг такого совершенства, что имел душу как бы без разума и воли, совершенно свободную и сиявшую небесной простотою. По кончине своего наставника, стремясь еще к большим подвигам, пре­подобный Иоанн решился наложить на себя обет безмолвия, для чего избрал невдалеке от храма Господня удобное место, где и провел 40 лет. Пост и молитва возвели его на высокую степень чистоты и сдела­ли сосудом особенных дарований Божиих — прозорливости, дерзно­вения в молитве и чудотворений. Когда же Синайскому монастырю надо было избрать настоятеля, то вся братия единодушно упросила преподобного Иоанна вернуться в обитель. Во время настоятельства он и написал свою книгу — Лествицу духовную, в которой изобразил весь путь к христианскому совершенству и как надо постепенно совершенствоваться для нашего спасения.

Может быть, возлюбленные, некоторые из вас предполагают, что преподобный Иоанн составил свою Лествицу исключительно для мо­нахов, а не для светских людей, так как нет ничего общего между жизнью вашею, т.е. отцов и матерей семейств и светских молодых людей, и жизнью монахов, затворников, пустынников и безмолвников? Поэтому-то Лествица никем не читается в миру и ею никто не руководствуется в светской жизни.

К сожалению, так мыслят многие христиане! Но, возлюбленные, разве Св. Церковь постановила поминать сегодня преподобного Иоан­на только монахам, а не всем православным христианам? Разве постановления Церкви могут быть неосновательны или погрешительны?  Хотя между жизнью светских людей и монахов мало общего, но,  однако, все христиане должны восходить по одной лествице духовной  в дом Отца Небесного и при одинаковых условиях. Все мы отличаемся друг от друга внешним видом, званиями, положением, одеждами,  но правосудие Божие требует, чтобы все входящие в Царство Небесное, в обитель праведников и святых, походили друг на друга внутренними качествами, добродетелями, чистотою душ и праведностью.  Следовательно, у всех христиан цель жизни одна: достигнуть спасения и для того совершенствоваться духовно.

От монаха требуется: отречение от мира, послушание или жизнь не по своей воле и безмолвие, или стремление быть в сердце своем наедине с Богом. Но разве не требуется то же самое и от светского человека? Рассмотрим, для чего инок удаляется в монастырь или пустыню? Для того чтобы избежать соблазнов, чтобы было легче следить за собой, для борьбы со страстями, чтобы пребывать в молитве и учиться  простой, суровой жизни. Но разве светские люди не обязаны так устраивать свою жизнь, чтобы им можно было избегать соблазнов, опасных сообществ, безнравственных зрелищ, пустых разговоров, чтобы  они могли посещать храмы, исполнять молитвенные правила, бороться с своими страстями? И светский христианин должен ради спасения  отречься от пагубного, развращенного мира, погибающего в гордости, самолюбии, сребролюбии и забвении заповедей Божиих. А кто оставляет греховную жизнь и борется со своими страстями, тот делает то  же, что монах, расстающийся с миром и поступающий в обитель.

Почему монахи-подвижники стремятся приобрести совершенное  послушание и для этого отдаются в волю настоятелей, старцев и руководителей? Потому что иначе нельзя выучиться исполнять заповеди Божии. Но разве послушание и исполнение заповедей Божиих не одинаково обязательно мирянам? Чтобы выучиться этому, светские люди должны себя отдать в волю своих духовных отцов.

Наконец, должны ли миряне безмолвствовать? Конечно, нет, отве­тят многие. Но я не говорю о наружном безмолвии, ибо и монахи тру­дятся в монастыре, исполняют разные обязанности, служат и помога­ют светским людям, а следовательно, не безмолвствуют. Существует другое безмолвие, которое необходимо как монаху, так и светскому человеку: это безмолвие внутреннее, т.е. стремление быть в своем сердце наедине с Богом. При этом человек углубляется в самого себя разбирается в своих мыслях и действиях, пребывает в непрестанной молитве и памятовании о Боге. По Апостольскому слову, мы все дол­жны непрестанно лицезреть сердечными очами Христа Спасителя т.е. везде: в доме, на улице, в постели, во время работы и отдыха, и учиться у Него смирению, любви, терпению и покорности. Кто так живет, тот безмолвник и пустынник, хотя и пребывает в миру (по еп. Феофану).

Итак, возлюбленные, каждый из нас не только может, но и должен сделаться подражателем преподобного Иоанна и изучить его бого­вдохновенную книгу — Лествицу духовную. Это необходимо для на­шего спасения, и потому Св. Церковь нам напоминает о том сегодня. Стоит только пожелать потрудиться, потому что вся возможна верующему!

Аминь!

БЕСЕДА

в митрополии в 4-ю Неделю Великого поста

«Все возможно верующему» (Мк. 9, 23-24)

Если сколько-нибудь можешь веровать, все возможно веру­ющему», — сказал Господь наш Иисус отцу того беснова­того, о котором нам читали сегодня в Св. Евангелии. «Но что же возможно?» — недоумевают люди, не обладающие знанием веры. «Все возможно», — говорит Господь! Следовательно, верующий может даже получить то, на что он не смеет надеяться, больше того, о чем он даже боится помыслить, не только земное, которое, по обещанию Сына Божия непременно «приложит­ся», если люди будут искать прежде всего Царствия Божия, но здесь еще и небесное, благодатное, духовное, все дары Святого Духа, жи­вотворящего, просвещающего, освящающего и возрождающего, а также прощение в грехах и спасение в жизни вечной. Верующему да­же возможно совершать чудеса, о чем заповедал Христос ученикам, сказав. Именем Моим будут изгонять бесов, говорить новыми языка­ми, брать змей, и, если что смертное выпьют, не повредит им, возло­жат руки на больных, и они будут здравы (Мк. 16, 17-18).

Но какую же сильную веру надо иметь для этого! — невольно восклицают те, которые не ощущают в себе и малой веры. На этот воп­рос имеется совершенно определенный и ясный ответ Самого Господа Иисуса Христа. Он точно указал силу потребной веры: «С горчичное зерно (Мф. 17, 20), если сколько-нибудь можешь веровать» (Мк. 9, 23). Но для того чтобы выяснить себе, что значит иметь веру с гор­чичное зерно, необходимо вообще разобраться в основном понятии, что такое вера? Человеческим словом почти невозможно определить: что такое вера? Поэтому св. отцы и другие богословы многоразлично изъяснили веру. Например, св. Иоанн Дамаскин писал так: «Вера есть то, на что мы надеемся, и уверенность в вещах невидимых». Св. Златоуст говорил: «Вера есть взгляд на неизвестное». Климент Александ­рийский писал: «Вера есть сила истины и путь, непосредственно веду­щий к истине». Другие богословы определили так: «Вера есть внут­ренний строй духа, утверждение в Боге Спасителе, преисполнение сердца нашего чувством радования о Боге Помощнике и сознанием, что Его Единого ищет душа, жаждет сердце, что с Ним, Вездесущим, никто и ничто не разлучит, что Его, всеблагого, никто не отнимет, ибо сердце держится Господа всею силою веры, ищет Его всем жела­нием души, обьемлет Его всею любовию!» Св. Апостол Павел писал: «Вера есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом» (Евр. 11, 1), т.е. осуществление того, чего глаза наши не видят, руки не осязают, но сердце наше и ум, несомненно, утверждают, что это должно быть так, а не иначе. Мы не видим Бога, но знаем, что Он — наш Создатель, Отец Небесный, и чувствуем Его любовь, милосер­дие, силу и вездеприсутствие. Не видим Спасителя нашего Иисуса Христа, но знаем, что Он добровольно распялся за человечество на Кресте, вознесся на Небо и одновременно пребывает в неприступной славе, одесную Отца и в Своей Христианской Церкви, и что Он ска­зал ученикам Своим: «Еще немного и мир уже не увидит Меня, а вы увидите Меня, ибо Я живу, и вы будете живы» (Ин. 14, 19). Не видим Иисуса Христа, но чувствуем и ясно сознаем, что Он единая наша на­дежда, единая отрада, единое спасение и без Него мы можем быть только несчастными, безсильными, погибающими, лишенными исти­ны, правды, справедливости и добра. Не видим Духа Святого, дейст­вующего во всех Таинствах Церкви, начиная от Крещения, но знаем, что без Него мир не ведал бы истины, не имел бы Священного Писа­ния и предания, св. Апостолы, как простые рыбари, не могли бы разу­меть и запомнить учения Христова и передать его нам, древний язы­ческий мир не возродился бы в христианский, последователи Христа не могли бы творить чудес, выдержать борьбу с иудейством и языче­ством, не просветился бы ум человеческий, не процветали бы науки и искусства, наконец, чувствуем, что без действия благодати Святого Духа мы не имели бы спасительной Церкви, наша скорбная жизнь не давала бы нам никакого удовлетворения, мы не ощущали бы никакой радости, любви и сладости духовной, всегда бы пребывали в неведе­нии, лишенными дарований, под гнетом нераскаяния в грехах и во власти лжи, обмана, злобы диавола. Только вера дарует нам силу и свободу!

Но вера у всех неодинаковая, имеется несколько родов ее и не­сколько степеней, а потому определение ее так затруднительно чело­веческими словами. Есть вера научающая, иначе говоря, — от слы­шания (Рим. 10, 17), или вера от знания веры, когда она приходит от слышания слова Божия или чтения Священного Писания. Зародыш ее развивается и совершенствуется, когда мы начинаем исполнять все, указанное Христом, Его заповеди и живем благочестиво. «Слу­шающий слово Мое и верующий в Пославшего Меня, — говорит Хри­стос, — имеет жизнь вечную» (Ин. 5, 24). Есть вера от опыта, от сер­дца, даруемая Христом по благодати, когда человек после всевозмож­ных грехопадений, испытаний, бедствий и разочарований, приходит к покаянию и познанию истины. Получается она чрез посредство бла­годатных Таинств Церкви, и человек начинает испытывать светлое чувство, понимать присутствие в себе дара Божия, разуметь еван­гельское учение и после своих сердечных молитв ощущать помощь Божию. «Одному дается Духом слово мудрости, — говорит св. Апо­стол, — другому слово знания… иному вера, тем же Духом; иному дары исцеления… иному чудотворения, пророчества; иному, разли­чение духов; иному разные языки» (1 Кор. 12, 8-10). Эта вера, даруе­мая благодатию Духа Святого, есть не только научающая, но и дейст­вующая выше сил человеческих.

Степени веры также различны. Как наше тело проходит три возра­ста: юность, мужество и старость, так три возраста проходит и душа: начало веры, утверждение в ней и, наконец, совершенство веры. Это изобразил св. Апостол Иоанн в послании: «Писал я вам, юноши, писал я вам, дети, писал я вам, отцы» (1 Ин. 2, 12-14). В первой степени, когда начинает душа веровать, она рождается во Христе. Тогда ум еще не в силах бывает уяснить себе Таин Божиих, понять учение евангельское в полности, целиком, во всех его противоположностях земным законам и умозрениям, но душа уже начинает чувствовать безпредельную любовь Христа Спасителя своею детскою чуткостию и отдается Ему с доверием, ощущая потребность ласки, утешения, жа­лости и теплоты родительской. Во второй степени душа уже приобре­тает сердечное убеждение в истине Евангелия, в том, что спасение человечества устроялось так, как проповедует Евангелие, и что спа­сения иного нет и не может быть, как в Господе Иисусе Христе; но это убеждение следует за сознанием своей человеческой немощи и неиз­бежности осуждения за прошлую греховную жизнь. Церковь, Таин­ства, все вечное и блаженное, неизъяснимое на словах, становится самым дорогим. Так душа воспринимает образ возросшего отрока во Христе, познавшего себя, уверовавшего сердцем и умом в Сына Бо­жия, утвердившего истины веры в своем сокрушенном сердце, воз­рожденного к новой жизни Божественною благодатию и надеющегося только на заслуги и милосердие Спасителя своего. Человек начинает сознательно веровать. А почему? Потому что вера есть дар Святого Духа, и благодать проникает только в сокрушенное сердце, хотя бы оно было еще не очищено, порочно и полно страстей, сама она все это пожигает и очищает, чудесно изменяя человека. Прежде всего с глаз человека как бы спадает завеса; в одно мгновение отверзается разум, который с ясностью и премудростию начинает различать все духов­ное; ожившее сердце наполняется духовною радостию. Эта радость о Господе, о благодати тотчас приобретает высшую цену, величайшее значение в самом человеке, и является неотразимая потребность, жажда непрестанного ощущения этой силы, мира, любви и всепроще­ния, которые даруются благодатию.  Потеря их или временное исчез­новение — вследствие того, что благодать по нашей нечистоте и гре­ховности то отходит, то вновь приближается, становится невыноси­мою скорбию, и, понимая причину этой тяжелой перемены, душа, ум и сердце возбуждают жестокую брань со страстями и искушающими, падшими духами. Эта невидимая брань с небольшими перерывами в дни благодатного состояния продолжается до утверждения человека в третьей степени веры, когда с помощию Божиею, постепенно укреп­ляясь, он приобретает совершенство веры и непрестанную молитву как потребность непрестанного движения духа в соединении с непрерывающеюся ни на одно мгновение человеческою жизнию.

Итак, вера, по словам св. Апостола, есть уверенность в невидимом, но существующем. Но для неопытных это определение мало объясня­ет сущность самой веры. Вообще люди во всех вопросах духа теряют ясное представление о том, что Бог все создал совершенным и без- смертным и что ничего другого Он создать не мог, а потому надо ис­кать разрешения всех своих недоумений не в Божественном промыш­лении и законодательстве, а в своей извращенной природе. Так и для ясного определения, что такое вера, надо понимать, что она есть со­вершенный дар Святого Духа, так сказать талант от Бога, который мы получаем по заслугам Христа Спасителя в Таинстве Св. Крещения. Сохранить эту веру и развить этот талант есть обязанность спер­ва родителей и восприемников, а затем и самого христианина при его сознательном вступлении в жизнь. Это подобно тому, как мы получа­ем от рождения чувство нежной любви к своим родителям, и наш прямой, естественный долг сохранить эту любовь не только во время их жизни, но и после смерти для облегчения их участи по нашим мо­литвам за них. За потерю этого дара, святой и истинной веры, а так­же за извращение ее греховною, светскою жизнию мы неизбежно должны будем отдать ответ Отцу Небесному, как это изложено Иисусом Христом в притче о талантах. Но Господь, не желая духовной смерти грешника, по безпредельной любви Своей принес в жертву за человечество Единородного Сына Своего, Который основал людям Свою Церковь и даровал Таинства как средства и пути к возрожде­нию и спасению. Теперь каждый человек может вновь приобрести ве­ру из чтения Святого Евангелия, из изучения Священного Писания и исполнением этого учения, основанного на заповедях Христа Спаси­теля. Вера как величайший дар Святого Духа может вновь вселиться в человека, но при условии склонения его воли к вечной правде Божией, чтобы ум познал истину Христову, а сердце в сознании своей нечистоты и греховности возжаждало очищения и своей принадлеж­ности Одному Богу. Покаяние привлекает благодать Божию, а благо­дать возрождает веру. Все это просто и понятно, но только для того человека, который познал себя, свою немощь, ясно видит, насколько человечество извратило свою совершенную природу и стремится до сих пор к подчинению ее злу, а не добру, своей поврежденной воле, а не совершенной любви Божией.

Первому человеку, обладавшему совершенной верой, несомненно, было все возможно и естественно, потому что новому,  возрожденно­му во Христе человеку Господь указал, что если он будет веровать, то опять сделается всесильным. Больше того, Сын Божий заповедал христианам, что если они сколько-нибудь будут веровать, имея хотя бы веру с горчичное зерно, то окажутся сильными для совершения чудес. Это слово о горчичном зерне в вопросе веры, по-видимому, во все времена затрудняло человеческое разумение. Ошибочное пред­ставление людей о существовании малой и большой веры, как бы под­твердилось этим сравнением ее с горчичным зерном, отличающимся своей малой величиной. Так трудно плотскому разуму мыслить и по­нимать духовное! Если Господь употребил в Своем слове подобное сравнение и указал на возможность верующему получить желаемое, когда он хотя «сколько-нибудь» в состоянии веровать, то только пото­му, что окружавшие Его последователи и слушатели не могли еще уразуметь тайн Божиих и необходимо было примениться к их представлениям о земных вещах, а мы уже обязаны не только «сколько- нибудь веровать» или «мало» понимать, но разуметь Христову истину в ее совершенной полноте. Разве может быть в людях малая или большая вера? Что такое маловерие? Это нетвердая, колеблющаяся вера, борющаяся с сомнениями, это не то же, что малое научное раз­витие, происходящее от недостатка знаний или образования. Если изучивший науки ученый человек будет сомневаться в истинах, от­крытых и утвержденных этими науками, то можно ли будет назвать его малообразованным? Нет, наоборот, такой человек заслужит наи­менование не только высокообразованного, но даровитого, обладаю­щего обширным кругозором. Маловерие же свидетельствует о таком недостатке, который в основе разрушает все знание. Если кто сомне­вается в истине, принесенной Сыном Божиим, тот, значит, вовсе не имеет веры. Можно ли веровать во Христа и сомневаться, например, в грехопадении первых людей? Если история грехопадения не что иное, как легенда, как измышленное начало последующих, извест­ных мировых событий, то тогда не требовалось никакого искупления рода человеческого Сыном Божиим, и союз людей с Богом никогда не был нарушен. Можно ли веровать во Христа и сомневаться в сущест­вовании диавола, ада и вечных мук? Кого же приходил Христос побе­дить на земле, от кого избавить человечество? С кем боролся Бог Дух, если не с падшими злобными духами? В этом весь смысл прише­ствия Христа, вся основа христианства, все значение искупления Сы­ном Божиим рода человеческого! Если есть порочные и праведные ду­ши, то неужели же правда Божия может допустить такую несправед­ливость, чтобы те и другие удостоились одинаковой славы, одной на­грады! Если со времени создания мира на земле жил хоть один нераскаянный грешник, ожесточенный во зле, то его душа не могла удостоиться блаженства, и ей предназначено особое место. Это-то ме­сто и названо адом. Наконец, можно ли веровать в учение Христово о любви, о добродетелях, в благовествование о распятии Сына Божия, но сомневаться в Воскресении Христовом? Это значило бы верить только в частицу Св. Евангелия. А веровать вообще означает твердо понимать и знать весь Старый и Новый Заветы, как неразрывно свя­занные, и все догматы веры, все события этой мировой истории, как проистекающие одно из другого. Дело спасения и искупления обни­мает собой весь Новый Завет. Следовательно, мало верить нельзя, а только совсем верить или вовсе не верить. Конечно, можно уверять себя, что мы христиане и признаем Христа, но словами и делами от­рекаемся от Него, а разумом ни во что не верим. Можно еще безот­четно веровать и принадлежать к Церкви, даже однажды в году, Ве­ликим постом, приобщаться Св. Таин, но исполнять это только по обычаю, в доказательство своей порядочности, и в будущем изобра­зить спящих дев с пустыми светильниками, которые не вошли в Цар­ство Небесное. Подобных верующих очень много на земле, и они, действительно, ровно ничего не могут совершить по своей вере, и им всегда будут непонятны слова Христовы о возможности верующему передвигать горы.

Следовательно, вера с горчичное зерно не изображает маловерие или малую веру вообще, которой быть не может, а степень веры, о ко­торой мы только что говорили. Бывает три степени: начало веры, ут­верждение в ней и совершенство веры. Степени эти все истинные, по­тому что вера есть Христова истина. Таким образом, если в сердце человеческом есть эта истина, хотя бы и в размере горчичного зерна, «сколько-нибудь», то такому верующему человеку все возможно.

Это особенно убедительно доказал нам на себе благоразумный раз­бойник, распятый вместе со Христом. При его нравственном падении и духовном неразвитии он не мог принадлежать к людям, стоящим на средней или высшей степени веры, и таил в себе истину не более, как с горчичное зерно. Даже трудно было бы поверить в слова его, если бы они не были произнесены с креста, во время самых жестоких му­чений. При допросе на суде, при выслушивании им страшного приго­вора, так же, как во время шествия на место казни, в этом разбойни­ке действовало все еще земное, преступное, лукавое. Может быть, он не остановился бы пред преступлением, чтобы добыть себе опять сво­боду. Но вот наказание привели в исполнение, его распяли. Молча стал он переносить жестокие боли во всем теле, безнадежно страдать и мучиться в ожидании своей смерти. Пред его глазами открылась не только будущность, но и потрясающая картина на Голгофе. Народ со­брался на это позорное зрелище, как на свое торжество, и враги Хри­стовы в непритворном веселии издевались над Иисусом и радовались своему злодейству. Жестокость и безумие их привели в ужас даже благоразумного разбойника. Ему стало страшно жалко Христа, о Ко­тором он знал только хорошее, и, испытывая с Ним одни страдания теперь, он возмущался несправедливостью властей и фарисеев и со­дрогался при мысли, что и Он переносит такие невыносимые боли. Веря в те чудеса, которые творил Христос, ибо не было примера еще, чтобы пророки исцеляли слепорожденных, разбойник мысленно ис­кал для себя помощи и облегчения, вглядываясь в святое Лицо Его, по которому текли струйки крови из — под тернового венца. Каждая ми­нута страданий казалась вечностью, но не могло его сердце поми­риться с вопиющей несправедливостью людей к Иисусу Христу. Со­весть его невольно соглашалась, что с ним поступили по справедливо­сти, но зачем потребовалось совершить такое злодейство со Христом, его ум отказывался понять. Говор, шум, смех в такие страшные ми­нуты содрогали его еще больше, но сила была на стороне народа, и он, отрешаясь от жизни, безмолвствовал. И вот раздался голос злодея, распятого по другую сторону Христа. Его слова, как молнией, прон­зили сердце благоразумного разбойника. Злословя Иисуса и насмеха­ясь над Ним, он, наконец, сказал: «Если Ты Христос, спаси Себя и нас!» Тотчас в сердце благоразумного разбойника с догорающим жиз­ненным огоньком засветилась скрытая в его глубине истина, и из страдальческих его уст вырвалось слово правды, явившее миру не только справедливое сознание, что Всеправедный Бог должен осудить их за совершенные преступления, но что ему, разбойнику, терпяще­му ту же участь, испытывающему те же страдания, недозволительно следовать примеру безумцев, насмехающихся над Христом, невинно осужденным, терзаемым крестными муками, когда Он ничего не де­лал, кроме добра и благодеяний. Внутренняя сила истины даже превозмогла над его собственными страданиями и понудила его остано­вить безумные хуления товарища-злодея, имевшего еще в себе столь­ко злобы, чтобы среди мучений насмехаться над невинно стражду­щим Богочеловеком. Глубоко оскорбленный за Христа, он высказал величайшую истину, непонятную никому из присутствующих, а именно: что совершенное по закону над ними человекоубийство есть заслуженное, но распятие вопреки правде и закону Сына Божия есть чудовищное Богоубийство! Затем, решившись высказаться и ответить на хулу истиной, благоразумный разбойник, исповедуя свою веру в Божественного Страдальца и собственное покаяние, произнес: «Или ты не боишься Бога, когда и сам осужден на то же? И мы осуждены справедливо, потому что достойно по делам нашим приняли, а Он ни­чего худого не сделал. Помяни мя, Господи, когда приидешь в Царст­вие Твое!» Такая вера услышала от Сына Божия то, на что она не могла надеяться: «Истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю!» — сказал Господь (Лк. 23, 39-43). Итак, вера благоразумного разбойника совершила то, о чем он не дерзал помыслить. Можно ли после этого примера еще сомневаться в значении и силе веры, хотя бы с горчичное зерно, и в недоумении вопрошать: что возможно веру­ющему? Истинно, все возможно! Дитя может просто, блаженною ве­рою своею испросить себе все необходимое, как то: разумение в уче­нии, прилежание и дарование на всю жизнь, юношество может силою своей веры превозмогать все трудности в науках и искусствах, все со­блазны, проявления мечтательности, борьбу с самомнениями и отри­цаниями; молодость, которая сохраняет в глубине сердца истину и благочестие, может испросить себе указание жизненного пути, про­явления воли Божией в решениях, в самых серьезных и важных воп­росах этого возраста, как служба и брак; отцы и матери могут силою веры испрашивать себе благословение на всякое дело, в особенности на воспитание, направление и наставление детей, ввиду их послуша­ния и ответственности пред Богом, и молитвами своими спасать детей при опасностях и случайностях от гибели; дети могут своей верою и пониманием христианских обязанностей поддерживать старость ро­дителей и приготовлять их к предстоящему переходу в вечность час­тым приобщением Св. Таин и соединением их со Христом; старость может своею верою приобретать уважение, влияние на окружающих, любовь, дружбу, доверие, испрашивать себе у Господа дар наставни­чества, руководства и, наконец, вымолить себе безболезненную и мирную кончину; утвердившиеся и совершенные в вере могут в пла­менной молитве пред распятым Христом и Его Пречистой и Преблагословенной Богоматерью испросить прощение заблуждающемуся, ожесточенному, погибающему и извести благословение Божие на безсильного, замученного скорбями и испытаниями, безумствующего в горе или потере любимого человека, умилостивить Господа в ниспосланных по справедливости народу и стране бедствиях, потрясе­ниях и болезнях, испросить себе духа любви, терпения, смирения и разумения, утешить каждого скорбящего, отвратить другого человека от грехопадения, вернуть болящее дитя родителям здоровым, разру­шить злые замыслы, открыть людям истинный путь к счастью и воо­душевиться самоотвержением, принести себя в жертву ради любви ко Христу, ради правды и вразумления людей. Верующему всегда воз­можно радовать родителей, утешить ближнего, трудиться во славу родины и вносить в жизнь других веселие и радость.

Что еще возможно верующему? Об этом послушайте Слово Божие: «Истинно говорю вам, — сказал Христос, — верующему в Меня, де­ла, которые творю Я, и он сотворит, и более сих сотворит, потому что Я к Отцу Моему иду. И если чего попросите у Отца во имя Мое, то сделаю, да прославится Отец в Сыне!» Аминь.

Положение о деятельности воскресных школа для детей Русской Православной Церкви (скачать)

Стандарт учебно-воспитательной деятельности в воскресных школах для детей Русской Православной Церкви (скачать)

Презентация (скачать)

СЛОВА И РЕЧИ

Преосвященного Серафима в бытность его священником и архимандритом

(1893-1905)

слово

в 3-ю Неделю Великого поста

О несении креста (Мк. 8,34-37)

Господь наш Иисус Христос после того, как заповедал Сво­им последователям подражать Ему, понес свой Крест и добровольно распялся на нем ради спасения человечества. Ближайшие ученики не могли тогда уразуметь причины и необходимость подражания Учителю, так как они были далеки от мысли, что Сын Божий мог подвергнуться распятию; но не удивительно ли, что многие христиане нашего времени также трудно уразумевают необходимость и неизбежность несения того креста, ко­торый имеется у каждого из них, и полезность и спасительность под­ражания Христу? Насколько люди восхищаются величайшею запо­ведью Сына Божия о любви друг к другу, настолько они смущаются заповедными страданиями на земле для своего спасения. «В чем же тогда заключается искупление?» — вопрошают до сих пор многие христиане.

Сын Божий, излагая условия и пути спасения, сказал, что кто хо­чет идти за Ним, т.е. быть Его последователем, учеником, воспользо­ваться Его заслугами и совершающимся искуплением, должны отвергнуться себя, взять крест свой и следовать за Ним, а затем добавил еще загадочное изречение, в объяснение только что сказанного, а именно: что кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее, а кто поте­ряет душу свою ради Его и Евангелия, тот сбережет ее. Это совершен­но ясное объяснение неизбежности и необходимости крестоношения каждому христианину представляется многим до сих пор еще менее понятным. Почему нельзя воспользоваться заслугами Божиими, не страдая на кресте? Почему нельзя спасти свою душу, не погубивши ее?

Человечество, отрешаясь не от мирской жизни, а от духовной, без которой нельзя спастись, и представляя себе искупление, совершен­ное распятием Христа, не искуплением душ христианских, а восста­новлением какого-то земного благоденствия, чуть не первобытного рая на земле, настолько заблуждается, что не хочет слышать о том, что у всех христиан есть свой крест, отстраняется от него, отвергает любовь Божию, соединенную с Его страданиями, скорбями и испыта­ниями, отказывается от жизни по Евангелию и в полном неведении, что губит свои души, воображает, будто сберегает их этим путем. Но чем же, какими средствами и мерами? Телесным довольством, поко­ем и развлечениями, безпечностью и наслаждениями. О, если бы люди были Ангелами, то и тогда бы они такою жизнию сгубили бы себя и свои души! Христос потому и сказал, что кто хочет душу свою сберечь таким путем, — потеряет ее. Для сбережения или спасения души есть только один путь, пройденный Сыном Божиим, и на который Он и зовет всех желающих спасения. Это путь самоотвержения, несения своего креста и распятия на нем, страдания до самой смерти: путь сберегающий душу, но мучительный для тела, плоти человеческой путь, победительный для души и духа над страстями и греховными навыками, но губительный, следовательно, для грехов, путь исполнения заповедей Христовых и непослушания велениям духа злобы и лжи, путь плача, слез и скорби мирской, но радости, торжества и сла­дости духовной, путь распятия плоти, страстей и греха, но воскресе­ния души, это путь разумения, что только неразумный мир считает плотские скорби и страдания потерею и гибелью души, но души христианские, искупленные неизъяснимою ценою, страданиями и Кровью Сына Божия, Господа Создателя и Вседержителя, о чем даже страшно и невыразимо больно помыслить, не могут, не должны, не смеют после этого усомниться в заповеданном правдой Божией и обя­заны ради Христа своего и Святого Евангелия, всей цели своей жиз­ни, всей радости своей, любви и благодарности к Спасителю устрем­ляться вслед Господу и, не сгибаясь под тяжестью своего креста, а не­ся его в руках как знамя победы, идти на распятие, которое, — мы хо­рошо знаем это, оканчивается воскресением! Все остальные пути — это не пути Божии, а человеческие, стремления не вслед Христу, а вслед врагу Христову и христианскому, не ради Спасителя Его Св. Евангелия и любви к Нему, а ради себя и своего самолюбия.

«Возьми крест свой», — говорит Иисус Христос. Ведь не сказал Он: создай, сооруди себе крест. Христос также не избирал и не сооружал Себе Креста, не увеличивал тяжести его, а добровольно принял тот, который Ему был предопределен Отцом Небесным. Но какие это кре­сты, которые посылаются или даются христианам? Похожи ли они на Крест Христов? Нет, заслугами Христа эти кресты были видоизмене­ны, облегчены, уменьшены, действительно, их не нужно уже нести на плечах своих и сгибаться под их тяжестью, а легко носить на своей груди. Они теперь внутренние, а внешние, тяжелые и непосильные, навсегда уничтожены победою христианства. Если это так, то не по­тому ли их забывают, сбрасывают с себя, даже не видят и не замеча­ют многие христиане? Или они так срослись с телом нашим, что не­которые и не чувствуют их? Посмотрите, сколько есть, по-видимому, счастливых, безпечных, увлеченных земными радостями, молодостию, красотою, богатством или своими страстями, самодовольством! Где их кресты? Понятно, что многие сомневаются после этого в необ­ходимости нести свой крест, когда возможно и не брать его вовсе. Но не самообман ли это? Внутренний крест, сросшийся с телом, нельзя

не взять, не нести, а можно только закрыть, прикрыть от глаз своих и человеческих. Всякий грех — уже внутренний крест, он недолго услаждает, а весьма скоро порождает скорби, страдания, испытания, которые поневоле переносят и молодые, и старые, и красивые, и бога­тые. Равнодушные мучаются от своего равнодушия, гордые терзаются самомнением, богатые страдают от сребролюбия, славолюбцы — от унижения. Грехи разоряют, лишают здоровья, уничтожают дарова­ния, наполняют сердце унынием, тоскою, отчаянием. Все это кресты, и без них, как без врачебных мер, немыслимо излечить болящих ду­шевно, сердечно и духовно. Есть только более видимые кресты для человеческих глаз как многосемейность, бедность, одиночество, вдов­ство, потеря любимого человека, и менее видимые, как сердечные ис­пытания, умственные болезни, нервные страдания. Духовные болез­ни, естественно, могут быть излечиваемы только лишь духовными средствами. Так, надо понести крест унижения, чтобы сделаться смиренным, крест безпомощности и человеческого равнодушия — чтобы ощутить милосердие и всепрощение Божии и возлюбить Христа до желания идти за Ним, крест своеволия — чтобы охотно отдаться бла­гой воле Господней, крест разочарования в светской жизни — чтобы ожить для Господа, крест собственной греховности и нечистоты — чтобы истинно покаяться и решить победить в себе греховность слез ною молитвою ко Христу и Богоматери, кpeст пленения злым духом — чтобы возжаждать Божественной благодати и, испытав на себе не­преложность каждого слова Евангелия, уразуметь учение Христа, крест борьбы, страдания, терпения и искушения — чтобы сделаться сознательным христианином, праведным человеком, способным на подвиги, и полезным наставником для других. Иначе нельзя уразу­меть истины, приобрести духовное зрение, оказаться на пути Христо­вом, познать правду Божию, уверовать в будущую жизнь и, главное, понять безпредельную, несравненную, животворную, животворящую любовь Божию и воодушевиться познанием истины до решимости от­ветить Христу: «Иду за Тобой, милосердный Господи, хочу спастись!»

О чем спорят люди, зачем пререкаются, сомневаются, умствуют и бедствуют? Ведь смергь неизбежна! Многие, которые были нам доро­ги, близки, незаменимы, ушли, переселились в вечные обители. А мы куда пойдем, за кем пойдем? Ведь мы хотим быть там же, с ними опять, среди любимых и любящих, делить с ними радости, блаженст­во в награду за долгую разлуку, за пролитые слезы, за мучительную тоску, проникнуть в это глубокое, безконечное небо, чтобы найти их там торжествующими, славящими Отца Небесного, счастливыми, Удостоенными тех светлых обителей, которые обещаны Господом лю­бящим Его, о чем мы со дня разлуки молились, просили со слезами и

рыданиями, хотим найти их стоящими пред Лицем Божиим, созерцающими славу Его, наслаждающимися пением Ангелов, пред Тем, Ко торый им ближе и дороже всех и всегда их не осуждал, а привлекал Своею снисходительностию, милосердием, любовию и всепрощением, всю жизнь питал и возрождал Своею животвюрящею Кровию  всечестным Телом, принесенным ради них в жертву на Голгофском Кресте! Хотим быть там, где Бог наш, Создатель, Спаситель, Иисус Христос — единая, безконечная радость, жизнь наша, любовь и отра­да, и не решаемся здесь, на земле, вступить на этот крестный путь с самоотвержением, а стоим при дверях его, и, устрашаемые времен­ной, неизбежной, телесной болью, малодушествуем и даже молим: «Да мимо идет час скорби!»

Господь и эту молитву слышит, но спрашивает: «А какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит. Или какой выкуп даст человек за свою душу?!» Аминь.

Да будет воля Твоя. Слова и речи Преосвященного Серафима в бытность его священником и архимандритом (1893-1905 гг.). Часть I. Ищите Царствия Божия.- М.-Спб.: «Паломник», МП «Нева-Ладога-Онега», СП «Рюрик», 1993. – С.221-224

Упадок церковной жизни на Западе — миф или реальность? Немецкий церковный историк, автор сорока монографий, известный исследователь христианских святынь Михаэль Хесеманн убежден, что этот упадок имеет место и возрождения христианства можно ждать только из России. Чтобы следовать христианской традиции, убежден ученый, нужно знать и почитать ее святыни.

КРЕСТ УЧЕНОГО

— Михаэль, осенью 2016 года вы приезжали в Россию для встреч и лекций, в том числе в Санкт-Петербургской духовной академии. Сколько лет вы занимаетесь изучением христианских святынь? С чего всё началось?

— Мой отец очень любил церковное искусство. В начале 1990-x я увидел в антикварном магазине в Мюнхене красивый барочный реликварий — с частицей Святого Креста, по уверению продавца. Купив его в подарок отцу, я этой вещью очень заинтересовался. Мне захотелось узнать об истории Святого Креста вообще и об этой реликвии в частности, понять — это на самом деле древняя реликвия или просто символ, щепка? Есть ли какая-нибудь возможность установить её подлинность?

Одна из частей Святого Креста хранится в базилике Санта-Кроче в Риме. Базилика построена еще во времена святой Елены, и если где-то может находиться Святой Крест, то наверняка там, поскольку об этом сохранились письменные свидетельства. Я отправился в Рим. Тогда я и увидел в первый раз святыни, найденные царицей Еленой, — часть Святого Креста, гвоздь и табличку с надписью, которая была прикреплена к Кресту. Я спросил настоятеля церкви Санта-Кроче, делал ли кто-то анализ надписи на табличке. Он сказал, что никто, но это возможно и нужно лишь получить разрешение от Академии наук Ватикана. Я послал запрос и получил такое разрешение. Реликвию вынули из реликвария, я сфотографировал её. Шел 1997 год.

— Что вам удалось узнать?

— Титло, то есть табличка с Креста, на котором распяли Иисуса Христа, была найдена святой Еленой в Иерусалиме и разделена на две части, одну из которых доставили в Рим, где она и хранится до сего дня. Она представляет собою часть доски размером 25 на 14 сантиметров, толщиной 2,6 сантиметра, весит она 687 граммов, содержит три строки. Первая строка в основном утрачена. Вторая содержит греческие буквы, третья латинские, причем слова написаны справа налево. По мнению авторитетных ученых, это свидетельство подлинности реликвии, поскольку так мог написать только человек семитского происхождения. Скорее всего, надпись диктовал римский офицер, а писал писец семитского происхождения.Сокращение имени «Иисус» до буквы «И» типично для римских, латинских надписей. Надпись «Назаринус» тоже свидетельствует о подлинности: изготовитель подделки, живший в более поздние времена, написал бы так, как написано в Евангелии. Об этом я выпустил книгу.

— А радиоуглеродный анализ использовался?

— В случае Святого Титла важнее сравнительная палеография, то есть датировка надписи по наглядным приметам. Радиоуглеродный анализ был бы недостоверным, поскольку, когда этой святыне поклонялись, к ней прикасались, помазывали маслом, и происходило это в более поздние времена. Кроме того, Титло почти тысячу лет хранилось в предохранявшем дерево свинцовом ящике: это тоже лишило бы достоверности результат анализа. Добыть же часть древа из толщи доски никто бы не позволил.

Я предоставил надпись с Титла на экспертизу семи известным специалистам по еврейской, греческой и латинской палеографии в Израиле, потому что израильские специалисты имеют больше всего знаний о той эпохе. Все они датировали эту надпись первым веком, то есть временем Христа. Впервые столкнувшись с научным анализом святынь христианства, я понял, что тема эта очень интересная, и стал ею заниматься. Шаг за шагом всё глубже и глубже я стал входить в эту сферу.

ОЖИВШИЕ КОСТИ

— Как научными методами устанавливалась подлинность других известных святынь христианства, например Туринской плащаницы?

— Она стала, пожалуй, самым изучаемым объектом мировой истории, начиная с 1973 года. На ней была найдена пыльца различных растений, произрастающих в разных местах: во Франции, в Италии, вокруг Константинополя, в Анатолии и на Святой Земле. Пыльца двух из этих растений одновременно может встретиться только в одном месте, между Иерихоном и Иерусалимом, причем преимущественно в весеннее время. Отпечатки от камней сопоставимы с очертаниями камней, которые использовались для мощения улиц в Иерусалиме. Следы крови, обнаруженные на Плащанице, — это кровь типа АВ, распространенная среди евреев, живших в I–III веках. Изображение — не только является точным фотографическим негативом, но и содержит данные в трех измерениях. На Плащанице глаза человека прикрыты монетами, которые ученые смогли идентифицировать как выпущенные Понтием Пилатом в 29 году. Изображение могло появиться в результате мощного ультрафиолетового излучения, превышающего даже возможности имеющейся сегодня техники. Поэтому допустимо называть Туринскую плащаницу иконой, написанной кровью Спасителя и светом Его Воскресения.

— Я слышала о генетической экспертизе мощей святого Луки…

— Они выставлены для поклонения в свинцовом гробу в церкви святой Иустины в Падуе. В 1992 году православный епископ в Фивах попросил Римско-Католическую Церковь вернуть эти мощи. Тогда епископ Падуанский призвал выдающихся ученых и предложил вскрыть гробницу, чтобы исследовать имеющиеся там кости. Ученые обнаружили скелет мужчины, который умер в возрасте от 75 до 85 лет, был ростом пять футов четыре дюйма, крепкого телосложения, со следами некоторых болезней. К этому скелету анатомически абсолютно подходил череп, который находится в Праге, куда его передали при императоре Карле IV. В гробнице были найдены монеты, датированные 229 годом, что указывает на достаточно раннее поклонение этой святыне. Два зуба изъяли для радиоуглеродного анализа. Он показал, что этот человек умер между 416 годом до Р. Х. и 72 годом по Р. Х. Ученые взяли также анализ ДНК у жителей Алеппо и сравнили с ДНК того человека. Исследования показали, что он также родился в Сирии, а хорошо известно, что святой Лука был сирийцем.

— В России очень почитают святителя Николая Мирликийского. Что известно о его мощах, которые находятся в Бари?

— Профессор анатомии университета в Бари провел тщательное исследование этих мощей в 1953 и 1957 годах. Были произведены измерения, сделаны тысячи фотографий и рентгеновских снимков. В 1992 году исследовались кости, привезенныев свое время венецианцами (они оказались раздроблены на множество маленьких фрагментов беловато-серого цвета, потому что хранились на открытом воздухе, возможно даже, на солнце). В результате анализа выяснилось, что кости в Венеции и кости в Бари принадлежали одному и тому же человеку. Это подтверждает рассказ о том, что участники первой экспедиции забирали останки в большой спешке. Они взяли только самые большие кости, а мелкие оставили.

— В 2010 году прошла новость о находке мощей святого Иоанна Крестителя…

— Да, на острове святого Иоанна на Болгарском побережье Черного моря в развалинах монастыря IV века нашли мраморный сосуд-мощевик, на котором была выбита надпись с днем празднования и именем святого Иоанна Крестителя. Я сразу атрибутировал его как мощевик V века со Святой Земли, о чем сообщил в интервью газете «Уолл-Стрит Джорнел». Там я сказал, что есть основания предполагать, что часть мощей Иоанна Крестителя в указанное время была перенесена из его могилы в Болгарию. Результаты исследований объявили в 2015 году. Исследование с помощью радиоуглеродного анализа показало, что кости принадлежали человеку, который жил примерно в середине I века после Рождества Христова. Анализ ДНК показал, что кости принадлежат одному и тому же человеку, это мужчина с Ближнего Востока. Таким образом, есть все основания считать, что это действительно часть мощей святого Иоанна.

ТЕЛО — ХРАМ СВЯТОГО ДУХА

— Многие люди отрицательно относятся к почитанию мощей и вообще реликвий, святынь, считают это искажением смысла христианства.

— Исторически это неверно. Первое свидетельство о действенности святынь — эпизод в Евангелии от Марка об исцелении кровоточивой женщины. Как мы видим, исцеление произошло от прикосновения даже не к Спасителю, а к одежде, которую Он носил. В Деяниях мы читаем, что такая же сила была и у одежды, которую носили апостолы. Как повествует 12-я глава Деяний, одежду, которую носил апостол Павел, накладывали на болящих, и они исцелялись. Из жития святого II века Поликарпа Смирнского, ученика апостола Иоанна Богослова, мы узнаем, что, когда он был замучен, верующие почитали его мощи. Так что смело можно сказать, что почитание реликвий в Церкви восходит к апостольским временам. Уже не говоря о том, что более поздние церковные писатели многократно пишут и о почитании Святого Креста, и о почитании мощей мучеников.

— В иудаизме человек, прикасавшийся к мертвому телу, считался нечистым.

— Римляне тоже хоронили усопших отдельно от жилья. А христиане приносили своих усопших практически в места обитания. Начиная со II века они регулярно собирались в катакомбах для ритуальной трапезы (агапы), обычно в годовщину успения члена их семьи: умершие продолжали присутствовать в общине вместе с живущими. Революционность христианства в том, что смерть — это не конец, а начало новой жизни. Святой человек получил благодать Святого Духа и теперь может быть посредником для нас. Христианство придает новый смысл телу почившего, поскольку видит в воскресшем Христе и тело, и душу.

НАДЕЖДА ДЛЯ ВСЕГО МИРА

— Как решался вопрос об аутентичности святынь раньше?

— Вопрос об аутентичности святынь поднимался еще при святой Елене. Это, конечно, не научный метод, но мы знаем, что в сомнительных случаях подлинность реликвий должна была подтверждена наличием чудотворений. Потом, во время крестовых походов, в Европе стали появляться поддельные реликвии. Поэтому появились новые церковные требования исторического исследования. Те святыни, историчность которых считалась несомненной, опечатывались епископом, в спорных случаях он должен был принять взвешенное решение, проконсультировавшись с богословами. Если реликвия имеет оригинальную печать епископа, значит, она была признана Церковью подлинной. К каждой подлинной реликвии прилагается документ, который описывает её историю.

— Поднимались вопросы о том, что в Россию поступают фальшивые реликвии. Что с этим делать?

— Когда стало понятно, что православные в России интересуются древними святынями, что некоторые состоятельные люди даже покупают реликвии, чтобы пожертвовать их храмам и монастырям или оставить у себя, появилась целая индустрия по изготовлению фальшивых реликвий. Мне даже известны несколько человек, занятых в этом мерзком «бизнесе». В Штутгарте недобросовестный мастер фабрикует сотни «реликвий», продавая их в том числе в Россию; из Неаполя и Бари приходят реликвии с поддельными документами. К сожалению, это поставлено на поток. То, что я видел у антикваров в России, со 100-процентной достоверностью не является подлинными историческими церковными реликвиями. Поддельные корпуса, поддельные печати, поддельные документы. И их много.

— Есть недобросовестные люди даже среди клириков…

— Увы, я видел значительное количество «реликвий», сопровожденных бумагами с подписью иподиакона из Новары. Я написал правящему архиерею Новарской епархии — мне было самому интересно, можно ли получить подлинные реликвии таким путем. Тот ответил, что это недоразумение, он никакие подлинные святыни не передавал и не поручал передать. Один римский священник, ныне отправленный в провинцию, продавал любые реликвии, которые хотели у него купить, в том числе и такие, которых… не существует в Церкви. Подлинные реликвии продавать никто не станет, поэтому продаются реликвии, которые в свое время были «забракованы» Церковью как исторически недостоверные. На днях мне рассказали  историю, что за невысокую цену сбывались реликвии, якобы выпущенные римским монастырем доминиканцев и миланским францисканцев. На запросы оба ордена ответили, что мошенники пользуются их именем и факсимиле подписи приора (настоятеля).

— Что же делать человеку, не знающему этих тонкостей?

— Советую обращаться в церковные институции, которые занимаются этими вопросами, например в Центр изучения православных святынь Санкт-Петербургской епархии или аналогичный Центр в Российском православном университете. Я обстоятельно разговаривал в Санкт-Петербурге с доктором Михаилом Артеевым и священником Илией Макаровым. По моему убеждению, здесь люди очень серьезно подходят к вопросу, они понимают разницу между подлинной реликвией и фальшивкой. Мне рассказали о принесении в Санкт-Петербургскую духовную академию некоторых святынь, показали документы — конечно, это большое благословение, что архиепископ Амвросий как ученый столь внимателен к вопросу подлинности святынь. Нужно доверять церковным иерархам и ученым, а не сомнительным антикварам.

— Насколько важна деятельность по принесению и перенесению в Россию реликвий, хранившихся до этого на Западе?

— Сегодня Россия — главнейшая прохристианская страна. Христианизация России — одно из величайших чудес нашего времени. На Западе вера убывает: в Германии число католиков радикально снизилось за последние двадцать лет. Множество приходских церквей было закрыто из-за нехватки духовенства. Это не значит, что Запад тотально дехристианизирован и что там уже распродаются святыни, это не совсем так. Но я считаю, что если мы видим на Западе недостаток уважения к святыням нашей Церкви, важно принести подлинные святыни в те места, где они будут почитаться.

В России количество христиан за последние годы увеличилось с 50 до 113 миллионов, а число приходов — с 3,5 тысяч до 30 тысяч. То, что это является чудом, признали и Папа, и Патриарх во время исторической встречи на Кубе в 2016 году. Я считаю, что Россия, которая возвращается к Богу, может помочь Западу вернуться к своим корням. Католический святой ХХ века Пио из Пьетрельчины, известный своими пророчествами, сказал: «Когда-нибудь Россия станет надеждой для всего мира». То, что мы слышим о России, то, что я увидел здесь, говорит мне, что это время наступает.

Михаил Хесеманн

Источник: aquaviva.ru