Митрополит Алексий (Симанский)
Ленинградскую епархию в период блокады возглавлял известный церковный деятель митрополит Алексий (Симанский), впоследствии Патриарх Московский и всея Руси. В самом городе и северных пригородах, оказавшихся в кольце блокады, в его ведении находились Никольский кафедральный и Князь-Владимирский соборы, а также церкви: Никольская Большеохтинская, Волковская кладбищенская Св. Иова, Димитриевская Коломяжская и Спасо-Парголовская.
Богослужение в Николо-Богоявленском кафедральном соборе
в дни блокады совершает митрополит Ленинградский и Новгородский Алексий (Симанский)Уже вечером 22 июня 1941 года митрополит Алексий провел службу в Никольском кафедральном соборе. В своей проповеди он говорил, что переживает глубокую скорбь за любимый город Ленинград. 26 июля митрополит обратился к верующим Ленинградской епархии с посланием «Церковь зовет к защите Родины». Он отмечал, что ленинградцы активно собирают средства на нужды фронта, резко осудил гитлеризм и предсказал его поражение. Призывая с оружием в руках отстоять независимость страны, в заключение митрополит Алексий сказал: «Война — священное дело для тех, кто предпринимает ее по необходимости, в защиту правды <…> Потому-то Церковь и благословляет эти подвиги и все, что творит каждый русский человек для защиты своего Отечества».
Митрополит Ленинградский и Новгородский Алексий (Симанский). Ленинград, блокадаПонимая большое значение партизанского движения в тылу немецко-фашистских войск, митрополит особо обратился к партизанам и жителям оккупированных районов с призывом:
«Продолжайте же, братия, подвизаться за веру, за свободу, за честь Родины; всеми мерами, и мужчины, и женщины, помогайте партизанам бороться против врагов, сами вступайте в ряды партизан, проявляйте себя как подлинно Божий, преданный своей Родине и своей вере народ».
Через штаб партизанского движения, руководимого секретарем обкома ВКП (б) М. Н. Никитиным, обращение митрополита Алексия в листовках было переправлено за линию фронта и распространено среди партизан и населения. Голос Церкви из блокадного Ленинграда был услышан. О силе его воздействия свидетельствует письмо митрополиту Алексию православного христианина — бойца 2-й партизанской бригады А. Г. Голицына:
«Тебе пишу я и ставлю Вас в известность, что Ваш агитлисток, который Вы засылали в тыл врага к своим единоверным братьям, временно попавшим под немецкое рабство, его я, как партизан, до прихода в Ленинград хранил.
Митрополит Алексий (Симанский)Ваш агитлисток сыграл немалую роль среди оккупированного населения в деле оказания помощи партизанам, а вместе с этим и борьбе против фашизма. Этот листок среди населения — как Божье письмо, и за него немецкие коменданты в своих приказах грозили смертной казнью, у кого он будет обнаружен. Быть может, Вас уже ставили в известность об этом. Но я, так как его хранил и им агитировал, довожу Вам, что он оказал немалую роль. Его Вам и шлю. Желаю Вам дальнейших успехов в Вашей жизни и плодотворной работе во имя нашей Родины, во имя победы над фашизмом».
Архиепископу Ленинградскому Алексию разрешили остаться в осажденном городе для того, чтобы поддержать дух его жителей. Он провел в Ленинграде 900-дневную блокаду. «Бог судил нам, — писал Алексий, — испытать бедствие, обрушившееся над родной землей, испить горькую чашу временного порабощения фашистскими злодеями».
Особенную известность получила его проповедь, произнесенная 10 августа. В ней говорилось о патриотизме и религиозности русского человека. Авторитет и влияние Ленинградского митрополита в это время были настолько велики, что 12 октября 1941 года Патриарший Местоблюститель в своем завещательном распоряжении именно его назначил своим преемником.
Духовенство Ленинградской епархии, награжденное медалями «За оборону Ленинграда»
вместе со своим митрополитом Алексием (Симанским)С лета 1941 года митрополит жил в небольшой квартире на хорах третьего этажа Никольского собора. Иподиакон владыки в период блокады Константин Федоров воспоминал:
«Резиденция митрополита состояла из кабинета и кухни на хорах Николо-Богоявленского кафедрального собора, перегороженных занавеской. Диакон Павел Маслов и иподиаконы часто оставались ночевать на хорах собора за клиросом <…>, а сам (митрополит) при этом ложился спать в ванной, накрытой досками. Сестра митрополита, жившая с ним, А.В. Погожева, спала в кухне, где было тепло, т.к. дровами топили плиту. В войну собор, как и другие храмы, в целом не отапливался».
Митрополит Алексий прилагал все силы для того, чтобы богослужения продолжались. Не обращая внимания на артобстрелы, он, зачастую пешком, обходил ленинградские храмы, беседовал с духовенством и мирянами. В дни блокады он служил Божественную литургию один, без диакона, сам читал записки с поминаниями «за здравие» и «за упокой».
Двери квартиры митрополита были открыты для всех посетителей. По воспоминаниям протоиерея Николая Ломакина:
«Очень многим владыка из личных средств оказывал материальную помощь, немалым лишая себя, по-христиански делился пищей. Желая молитвенно утешить и духовно ободрить пасомых <…>, он нередко сам отпевал усопших от истощения мирян, невзирая при этом на лица, и обставлял эти погребения особенно торжественно».
Лишь 11 июля 1943 года митрополит Алексий впервые за время блокады на короткий срок покинул город и прибыл в Ульяновск, где в то время проживал Патриарший Местоблюститель митрополит Сергий (Страгородский). Многие верующие в Ульяновске запомнили, как владыка Алексий с удивлением говорил: «Боже, как вы все здесь много едите».
Митрополит постоянно совершал крестные ходы вокруг храма. Певчая М. В. Долгинская, служившая с весны 1942 году в войсках ПВО, вспоминала, что однажды во время ее возвращения в казарму на Фонтанке внезапно начался налет германской авиации. Она побежала к Никольскому собору, чтобы укрыться. «И вдруг из ворот вышли люди. Они двинулись вокруг храма гуськом, держась в темноте друг за друга. Впереди всех шел митрополит Алексий, подняв к небу икону «Знамение». Каждый вечер после литургии он обходил с нею собор. Даже налет не остановил его».
В 1943 году особенно часто обстреливался именно Никольский собор. Однажды в него попали три снаряда, причем осколки врезались в стену кабинета митрополита. Владыка вошел в алтарь, показал причту осколок снаряда и, улыбаясь, сказал: «Видите, и близ меня пролетела смерть. Только, пожалуйста, не надо этот факт распространять. Вообще, об обстрелах надо меньше говорить… Скоро все это кончится. Теперь недолго осталось».
Упомянутый осколок сохранился и сейчас находится в Троице-Сергиевой лавре. Во время другого обстрела Никольского собора митрополит Алексий, понимая, что у верующих могут не выдержать нервы, а если они побегут из храма, у дверей будет давка, вышел на хоры и, сказав слово, успокоил людей.
15 мая 1944 года скончался Патриарх Сергий, и согласно его завещанию в должность Патриаршего Местоблюстителя вступил митрополит Алексий. Вместо него в сентябре 1944 года Ленинградскую епархию возглавил архиепископ Псковский Григорий (Чуков), в 1945 году официально назначенный митрополитом Ленинградским.
Митрополит Ленинградский Григорий (Чуков)Вскоре после интронизации Алексий приехал в Ленинград. Свое слово за богослужением в Никольском соборе 1 апреля 1945 года Патриарх посвятил блокаде:
«Вспоминаю я, как мы совершали богослужения под грохот разрывов, при звоне падающих стекол и не знали, что с нами будет через несколько минут <…> И хочется мне сказать: град возлюбленный! Много горького пришлось пережить тебе, но теперь ты, как Лазарь, восстаешь из гроба и залечиваешь свои раны, а скоро и предстанешь в прежней красоте <…> Я призываю благословение Божие на град сей, на братий сопастырей моих, о которых сохраняю самые теплые воспоминания. Они разделяли со мной все труды, испытывали много скорбей, еще больше, чем я, и теперь несут тяжелый подвиг<…> И будем молиться, чтобы Господь простер благословение свое над Русской Церковью и над дорогой Родиной нашей»…
Источник: Л.Н. Аруева. Русская Православная Церковь в годы Великой Отечественной войны
